Смертельные послания

Мэтьюз Джон

Мужчина еще внимательнее посмотрел на Джеймсона, как будто только что заметил его или пытался сфокусировать взгляд сквозь облако опиумного дыма.

– Извините. Мне на мгновение показалось, что я где-то видел вас прежде, а потом мои мысли унесли меня прочь. Я не осознавал, что все еще смотрю на вас, – объяснил он.

– Понимаю.

Но Финли не был уверен, что дело обстояло именно так. Да, его фотография несколько раз появлялась в газетах – но что, если это последний тест Потрошителя? Может быть, от наблюдения он переходит к стадии прямой конфронтации?

Однако Джеймсон

быстро отогнал от себя эту мысль: слишком смело и грубо. По всей вероятности, в этом и состояла тактика Потрошителя: дразнить своих противников, сообщая им о том, что он находится совсем рядом и наблюдает за ними, чтобы они начали принимать за него каждого встречного, и тем самым довести их до состояния, близкого к безумию.

Тем не менее, мысль о том, что кто-нибудь здесь может узнать его по фотографиям в газетах, сама по себе была весьма неприятной. А если эти люди расскажут журналистам, что видели одного из следователей, занимающихся делом Потрошителя, в низкопробном опиумном притоне, и они явятся сюда с вопросами?

Перед уходом Джеймсон отвел Лина в сторону и сказал ему, что если кто-нибудь придет и будет спрашивать о нем, то он здесь никогда не был.

– Кто бы ни спрашивал. Ты меня понял? – повторил он несколько раз.

– Понял, – ответил Лин, медленно усваивая, что от него требовалось. – Если кто-нибудь придет и будет спрашивать о вас – вы здесь никогда не были.

Из своей комнаты Лоуренс слышал голос Джеймсона, кричавшего на Элис, – верный признак того, что он все еще пребывал в дурном расположении духа. По опыту помощник Финли знал, что гроза будет продолжаться несколько часов.

В такие моменты Лоуренс находил утешение в своем любимом чтении. Он мог прочесть книгу за пять-шесть часов. Однажды Джеймсон попросил его прочитать две главы в справочнике и, увидев, что он переворачивает страницу через каждые семь секунд, удивленно поднял брови. Когда спустя несколько минут Лоуренс закончил, он сказал:

– Нет, я имел в виду прочитать внимательно, а не пробежать глазами.

– Я прочитал внимательно, – возразил его друг.

– Ладно. Давайте посмотрим.

Финли задал несколько вопросов по содержанию этих двух глав и на каждый из них получил правильный ответ. Лоуренса всегда удивляло недоверие Джеймсона. Разве другие люди не обладают такими же способностями к чтению и запоминанию?

Поэтому, когда его товарища охватывало раздражение, Лоуренс с головой погружался в приключения Гулливера, Монте-Кристо, Моби Дика и других литературных героев.

Правда, сегодня вечером все было несколько иначе. И когда Финли крикнул во второй раз, Лоуренс оторвался от книги. Он вспомнил, как была расстроена Элис после прошлой вспышки Джеймсона. Она просто не понимала, как у человека может так часто меняться настроение.

Когда крик хозяина дома донесся до его слуха в третий раз, Биделл закрыл глаза и пробормотал: «Пожалуйста, прекратите… Пожалуйста, ради бога прекратите». Спустя полчаса Лоуренс услышал, как Джеймсон крикнул, что уходит, а затем хлопнула входная дверь – тогда он

спустился, чтобы снова утешить Элис. На сей раз он рассказал ей оставшуюся часть истории своего друга.

Это был трудный разговор, и Лоуренс помог экономке приготовить чай, прежде чем рассказал, как мать Джеймсона попала в лондонский «Бедлам», вследствие чего его и отправили жить к тетке в Америку.

– Там он и познакомился со мной, – объяснил Биделл.

Он заметил, что Элис смотрит на него скорее с любопытством, чем с беспокойством.

– Не волнуйтесь. Сейчас я не представляю ни для кого опасности. И, вероятно, никогда не представлял, – заверил он женщину.

Рассказывая о том, какие усилия приложил Джеймсон, чтобы вытащить его из «Бедлама» и получить разрешение на опекунство, Лоуренс вдруг осознал, что впервые говорит об этом с кем-либо.

– Если бы не он, я до сих пор находился бы там, – сказал он под конец.

Выслушав его, Элис помолчала некоторое время, а потом подняла на него глаза.

– И вы думаете, именно поэтому Джеймсон пожалел вас? Потому, что это случилось с его матерью? – спросила она.

– Да. И, вероятно, поэтому я многое прощаю ему.

Экономка задумалась, и по выражению ее лица Биделл увидел, что она поняла, почему у Финли происходят подобные срывы. Теперь, по крайней мере, она будет реагировать на них не столь болезненно и более терпимо. Он был рад, что наконец поделился этим с посторонним человеком.

Однако Лоуренс не рассказал – и, наверное, не рассказал бы никогда ни ей, ни кому-либо еще – о том, что роднило их с Джеймсоном. О том, что временами Финли тоже впадал в состояние умопомрачения, хотя в отличие от Лоуренса никогда не признавал этого и, вероятно, уже никогда не признает.

26

Выглянув из окна своего офиса, инспектор Маккласки увидел, как Брендан Манн и еще два человека выехали со двора в полицейском фургоне. Он спустился по лестнице, вышел на улицу, завернул за угол и направился к кафе, где у него была назначена встреча с девушкой.

Напротив здания полицейского участка имелось кафе, служившее местом встреч для детективов и служащих с Малберри-стрит. Однако инспектор не хотел, чтобы его видели с девушкой, и поэтому выбрал другое кафе, в квартале от здания управления.

Это была Дора Кларк – красивая блондинка двадцати двух лет, с тщательно уложенными волосами, зелеными глазами, нежной кожей и синяком на левой щеке размером с яйцо. Ее порекомендовал Майкл Тирни.

– Я немного закрасила его румянами, – сказала она, повернувшись к нему левой щекой. – Ну, как?

– Превосходно, – Маккласки поморщился. – Но это настоящий синяк? Вдруг они смоют румяна?

– Да, конечно. Самый что ни на есть настоящий. – Девушка неуверенно улыбнулась. – И вот эти тоже. Лучше сделать невозможно.

Инспектор кивнул, рассматривая пурпурно-синие кровоподтеки на ее шее. Он не знал, случайно ли Тирни нашел девушку с подходящими синяками в нужных местах или поручил кому-нибудь поставить ей их, – и не хотел этого знать.

– Ты хорошо изучила свою роль? – спросил он строго.