Смертельные послания

Мэтьюз Джон

Ярко светило солнце, дул довольно сильный ветер. Время от времени тому или иному спутнику Майкла приходилось придерживать цилиндр, чтобы его не сорвало с головы. Их внимание было приковано к скаковому кругу, и Маккласки, проследив за их взглядом, увидел, что по нему бегут пять лошадей. Заметив его, Тирни отделился от группы и пошел ему навстречу.

– Рад, что вы смогли приехать, – он кивнул головой в сторону ипподрома. – Если хотите выбрать подходящую лошадь для участия в больших скачках в августе, сегодня последний день, когда

это можно сделать. В эти дни идет активная торговля лошадьми, поэтому я сейчас живу на своей ферме.

– В записке сказано, что у вас неотложное дело, – напомнил ему инспектор.

– Зависит от обстоятельств, – Тирни улыбнулся. – Во время последней нашей встречи вы говорили, что у Ардженти и франта не все гладко прошло на пресс-конференции, и в то же время они заявляют, будто близки к завершению расследования. Тот маленький спектакль, который я помог вам организовать на днях, пролил на это хоть немного света?

– Моему человеку удалось кое-что выяснить, но я не знаю, какое значение это может иметь.

Маккласки рассказал о записях, касающихся меток в виде букв иврита, найденных Гриффином среди личных бумаг Джозефа.

– И вы думаете, именно это помогло им приблизиться к завершению расследования? – спросил Майкл.

– Я знаю не больше вашего, – пожал плечами Маккласки. – Если и существует объяснение, каким образом метки на телах способны привести к завершению расследования, то в тех записях, которые видел мой человек, его нет.

Спутники Тирни разразились криками, подбадривая лошадей.

– Видите вон того человека в сером цилиндре справа? – спросил Майкл, кивнув головой в их сторону.

– Вижу.

– Это Фредди Гебхард, владелец одной из самых крупных конюшен породистых лошадей в Нью-Йорке. А тот, с кем он беседует, – Луис Салливан, знаменитый архитектор. Он разрабатывает для меня один проект и поэтому сейчас находится здесь.

Маккласки посмотрел в ту сторону, куда показывал бандит. Недалеко от людей, на которых он указал, под тентом находился стол, с которого два чернокожих официанта в красных ливреях разносили напитки. На краю стола стояла белая клетка с канарейкой Тирни.

– В том-то и дело, – вернулся Майкл к прерванному разговору. – Нужно понять, блефуют они или говорят правду. Вы же не будете бросать монету, гадая, так это или нет.

Инспектор кивнул, задумавшись.

– Помнится, вы что-то говорили о «факторе зависимости», – сказал он Тирни.

– Говорил, – бандит ухмыльнулся. – Я могу свести счеты с Ардженти и другими способами.

Другими способами? Маккласки внимательно посмотрел на собеседника. Тот пригласил его явно не для того, чтобы обменяться с ним информацией или продемонстрировать ему свои связи с представителями нью-йоркской элиты.

– У вас есть какая-то мысль? – заинтересовался он.

– Кое-какая.

Когда Тирни поделился с ним своей идеей, инспектор поднял брови:

– Это целый план.

И весьма впечатляющий.

– Я, конечно, польщен, но ведь это совершенно очевидно. Странно, что вы не додумались до этого раньше, – заметил Майкл.

– А почему я должен был додуматься до этого?

– Вы же детектив и все такое, – Тирни улыбнулся, довольный тем, что ему удалось поддеть полицейского. – Но для этого нам, вероятно, понадобится прирученный журналист.

Маккласки кивнул:

– Думаю, я смогу найти кого-нибудь.

Тирни в ответ поморщился:

– Остается вопрос: можете ли вы взять на себя риск и оставить все как есть, посчитав, что они не продвинулись далеко в расследовании?

Инспектор задумался. Майкл сверлил его глазами, наслаждаясь душевными терзаниями, которые тот явно испытывал, принимая решение.

– Нет, я думаю, рисковать нельзя, – решил наконец полицейский.

Тирни повернул голову в сторону ипподрома. На его лице играла лукавая улыбка. Лошадь, шедшая второй, неожиданно прибавила скорости и под подбадривающие крики стоявших у шатра зрителей вырвалась вперед, обойдя лидера. И вдруг сознание Майкла пронзила мысль, касающаяся записей Ардженти, о которых ему только что сообщил Маккласки.

– Да, жизнь полна сюрпризов. Еще год назад эта кобылка безнадежно отставала от всех. А теперь у нее есть все для того, чтобы выиграть скачки. Пришло ее время. – Тирни улыбнулся и взглянул на инспектора. – И кто бы мог подумать, что то, о чем вы мне сейчас рассказали, станет украшением моего маленького плана? Глазурью на торте, если хотите.

– Каким образом?

– Я уже говорил вам: вы – детектив, и могли бы сами додуматься до этого.

Майкл повернулся и направился в сторону своих гостей.

28

– Так вы думаете, оно ей понравится? – спросил Джеймсон у Лоуренса, когда они шли по улице.

Принимая во внимание дурную славу района, где жила Элли, они решили, что помощник сопроводит Финли до дверей ее дома, а потом вернется в кеб, чтобы дожидаться его там в течение долгих трех часов, пока будет длиться урок.

Биделл окинул взглядом изумрудно-зеленое платье с отделкой из бордовой парчи, переброшенное через плечо его друга.

– По-моему, оно просто великолепно и непременно понравится ей, – ответил он.

– А цвет не слишком яркий?

– Нет, вполне приемлемый. Она наверняка оценит его по достоинству.

– Да, пожалуй. Следует признать, что выбор нарядов – не самая сильная моя сторона.

Едва приобретя платье, Джеймсон уже думал о том, каким образом можно будет привести Элли на бал. Он отнюдь не собирался превращать ее в леди, но раз это была попытка нейтрализовать катастрофу, которой завершился вечер в опере, то бал стал бы плохой компенсацией, если бы девушка испытывала неловкость, находясь там. Постояв несколько секунд на пороге, англичанин стукнул два раза в дверь тростью.