Смертельный блюз
Шрифт:
У Вальдеса округлились глаза. Он вскочил и, мигом оценив ситуацию, бросился за багром. Когда я уже почти забрался на «галеру», Вальдес бросил багор мне. Я поймал его, повернулся к преследователям лицом и приготовился к атаке.
Сначала я направил вперед острый конец багра. Но мысль о новых трупах для лейтенанта Хардинга остановила меня, и я решил не превышать необходимые нормы самообороны. И решил действовать тупым концом багра.
Я кинулся вперед с воинственным кличем, когда подручные Барона были уже на сходнях
Лапчатый сунул руку в карман — за ножом. Мне удалось вставить багор между его ног. Бедняга закукарекал, как петух на вертеле.
Тупым концом багра я столкнул обоих негодяев в воду. Мне стало интересно, как они справятся с дистанцией. Лапчатый, подгребая правой, тащил Тушу левой рукой. Туша плыл, лежа на спине, причем не плыл, а делал конвульсивные движения.
— Здорово! — Вальдес тоже наблюдал за водными процедурами бандитов. — Здорово вы с ними разделались, мистер Бойд! А кто эти люди?
Пришлось рассказать.
Я внес разнообразие в жизнь одинокого морского волка, он пришел в восторг и пригласил меня в каюту пропустить по рюмочке.
Услышав про убийства на побережье, Вальдес прямо засветился от любопытства.
— Расскажите еще, мистер Бойд! У вас такая интересная, наполненная жизнь.
Он атаковал меня и долго не хотел отпускать. Испанец оказался хорошим слушателем. Вечер прошел между выпивкой и беседой о подвигах детектива Бойда. Когда я выбрался на сушу, солнце уже было на закате.
Домик Грега Бейли, видимо, был пуст: на мой стук никто не отозвался.
Я подумал и пошел к Эйприл Мауэр. Меня беспокоило ее состояние после вчерашнего эксперимента.
— Эйприл, как вы тай? — постучал я в дверь.
— Кто это?
— Дэнни Бойд.
— Входите.
Эйприл встретила меня, сидя в кресле. Ее наряд был черным, но не траурным: черную ткань украшала серебряная нить. Свитер и брючки и ... темные круги под глазами.
— Принести вам выпивку? — участливо спросил я.
— Я должна была бы убить вас за вчерашнее, — дернулась Эйприл. — Реконструкция преступления! А сейчас вы хотите реконструировать Эйприл, да?
— Вам очень плохо?
— Поутру я хотела умереть, — она прикрыла глаза длинными ресницами, отчего лицо стало еще бледнее.
— Знаете что, мы пойдем в ресторан и отужинаем! — воодушевился я спасательными планами.
— Пожалуй, вы правы. Я проголодалась, — сказала Эйприл.
В ресторане мы заняли угловой столик, официантка приняла заказ. Моя спутница оперлась локтями о столик и принялась меня допрашивать. Ей действительно к вечеру полегчало, потому что она буквально засыпала меня вопросами:
— Что нашел лейтенант Хардинг? Что было рано утром? Почему обыскивали мой дом?
Я подробно ответил на все вопросы, рассказал
Затем все наши мысли вновь вернулись на круги своя: к убийству Элен Фицрой.
Я предложил идти методом исключения из списка подозреваемых и первой вычеркнул Глорию ван Равен.
— Глория обманулась, — сказал я. — Она думала, что флиртует с миллионером, а напоролась на банкрота. Обманулся и Вулрих: и он, и его жена надеялись поживиться за счет кинозвезды. Потому-то и скрыли факт женитьбы Эдди Вулриха.
— Откуда вы это знаете? — удивилась Эйприл. — Так сказал Вулрих?
— Это очевидно...
— Нет, так сказал Вулрих! — Эйприл была убеждена, что все зло идет от банкрота.
Мы уже отужинали, и официантка принесла кофе.
— Может быть, закажете виски? Или рюмку коньяка? — предложила она.
— Для меня — коньяк, для дамы — рюмка, — пошутил я.
Эйприл чуть не ущипнула меня за бок.
— У вас остроумие висельника!
— Как так?
— Шутки, от которых хочется повесить шутника и повеситься самому.
— А вот некоторым леди мои шутки нравятся. Они находят, что я отталкиваю и притягиваю одновременно...
Я внимательно посмотрел на Эйприл, она стала вдруг пунцовой и перевела разговор:
— Мы говорили о Вулрихе. Мне кажется, что он...
Эйприл потеряла нить разговора, и я великодушно пришел ей на помощь:
— Вы считали, что он убийца. А я считаю, что Вулрих — жертва собственных иллюзий, не более.
— Ну, говорите, я вас слушаю.
— Может быть, я действительно плохой шутник, но в данном случае и над Глорией, и над Эдди Вулрихом подшутила сама жизнь. Они не убийцы, они неудачники.
— Боюсь, что мы с вами скоро присоединимся к ним — когда я перестану получать жалованье, а вас «продинамит» Гугенхеймер.
— Пожалуйста, не напоминайте мне об этой прожорливой акуле кинобизнеса.
— Итак, Глорию и Вулриха вы исключили. Кто у нас в списке следующий? — сказала Эйприл.
— Москат Муллинс... — я задумался. — Можно ли считать мотивом преступления то, что он волочился за Элен? У Элен была толпа поклонников, их можно было укладывать в штабеля... Нет, Муллинс отпадает.
— Есть вещи, которые нам не известны, — Эйприл покачала головой, что означало ее сомнение в моих рассуждениях.
Официантка с испуганным видом, не говоря ни слова, поставила на столик две рюмки: полную — передо мной, пустую — перед Эйприл.
Эйприл взяла рюмку, повертела ее в тонких пальцах и сказала в задумчивости:
— Сейчас запустить ею в мистера Бойда? Или подождать более удобного момента?
Я постарался отвлечь ее от мыслей о рюмке такой грозной фигурой в списке подозреваемых, как Луи Барон.