Смертельный дозор

Март Артём

— А ты, когда у нас в командиры записался? — Заносчиво приподнял подбородок Нарыв, когда все остальные в наряде притихли.

— Что толку от пятерых, если ты прозеваешь нарушителей, а? Слава?

— Наряд, выполнять мой приказ, — упрямо заявил Нарыв, глядя на меня исподлобья.

— Ты командир, — сказал я холодно ему в ответ, — Но когда проворонишь нарушителей — и ответственность тоже твоя будет. Готов?

Нарыв только хмыкнул и все же отдал приказ. Иванов не возмущался тому, что идет с нами. Даже, напротив, наотрез

отказывался возвращаться, пока не найдет дочь. Его скромный безымянный помощник тоже. А вот двое найденных геологов немного повозбухали, но все же пошли вместе с нарядом. Тогда мы двинулись единой группой.

Очень быстро равнина сменилась пологой низиной, спускающейся к Пянджу. Мы шли ниже и ниже. Видя, как медленно наряд движется из-за такого числа гражданских, Нарыв с каждой сотней метров становился все раздражительнее.

Особенно подводили наши найденыши, которые, и так уставшие после своего дневного похода по участку, плелись в самом хвосте. Малюга, шедший тыловым, серьезно поотстал от основной группы, чтобы не оставлять их одних.

— Владимир Ефимыч! — Вдруг закричал Нарыв.

— Оу!

— Тут никак срезать нельзя? Я этот лес плоховато знаю! Может есть, какая тропа, что быстрее к Дикой Скале приведет?!

— Есть! — стараясь не сбивать дыхания, крикнул ему Иванов, — но крутая, там спуск резкий, каменистый. Такой большой группой будет сложно пройти! Но спустимся быстрее!

— Куда бежать?!

— Левее бери, левее!

Нарыв, контролируя собаку, повел ее чуть-чуть левее. Там уже начиналась едва заметная в темноте тропа. Потом она, вдруг сильно ушла вниз, повела нас среди острых выходов скальных пород, что пробили себе путь прямо тут, в редколесье.

По тропе сержант приказал спускаться цепью и внимательно смотреть себе под ноги. Скользкие, влажные, от бегущих где-то тут родников, камни еще сильнее замедлили ход всей группы. Пограничники шли аккуратно, поддерживали геологов, невольно ставших участниками поисков.

Когда мы почти прошли каменистый участок, и до опушки было уже рукой подать, Дениска сплоховал. Он не устоял на ногах и рухнул, покатился вниз, чуть не сбив собой Семипалова и Стаса Алейникова.

— Ты как? — спросил я, подскочив к парню и помогая ему встать, — живой? Идти можешь?

— Нормально все, нога болит только, — скривился он, силясь встать.

— Идти, говорю, можешь?

— Могу-могу… Сейчас…

Дениска попытался сделать шаг, но вскрикнул от боли и едва не спотыкнулся. Стас поддержал его, что б тот снова не упал.

— Чего там такое? — Остановился Нарыв, придерживая свою собаку.

— М-м-м-м… Видать, вывих… — не осмеливаясь встать на ногу, сказал Денис, — вот сучье племя…

Стас и я помогли Денису спуститься с тропы, в середине наряда, и вся группа остановилась прямо под ней.

— Чего тут у вас стряслось? — Зло спросил Нарыв, подведя к нам рвущуюся по следу Пальму.

— Да вот… нога…

—

Он не сможет идти, Слава, — сказал я, заглядывая Нарыву в глаза.

Сержант не выдержал моего взгляда, отвел свой. Потом выматерился и глянул на светящиеся тусклым зеленым светом метки часов.

— Надо двигаться! — Крикнул он, — Нечего распотякивать!

— Не обдуманный ты отдал приказ, Нарыв, — холодно проговорил я.

— А ты че, Селихов, решил в командиры заделаться?

Он было хотел пихнуть меня в плечо, но я среагировал молниеносно, откинул руку сержанта в сторону. Тот, от такой моей реакции аж остолбенел на мгновение.

— Надо вести геологов назад, Слава, — проговорил я, добавив в голос офицерской стали.

— Денис, ты как? — Помолчав пару мгновений, спросил Нарыв и глянул на неловко прыгающего на одной ноге Дениса, которого поддерживали погранцы.

— Да не очень. Наступать не могу.

Нарыв злобно засопел.

— Хорошо! Ладно! — Вспылил он, — твоя, Селихов, взяла! Вот ты и веди! Итак, слушай мою команду: Семипалов, Селихов, вы берете геологов и возвращаетесь с ними к машине! Приказ ясен? Вопросы имеются?!

— Имеются, товарищ сержант, — мрачно проговорил я.

Конечно, я понимал, что в приказе Нарыва не было никакой логики. Только личная неприязнь к Семипалову, за собак, и ко мне, за то, что тогда, в сушилке, не дал сержанту побить солдата. Короче, решил он таким образом, отделаться от неприятных ему людей.

Ну уж нет, Слава, тут вопрос о жизни и здоровье моей жены ведется. Не могу я себе позволить стоять в стороне, когда Наташе угрожает опасность. Не могу отдать ее жизнь в руки бестолковому такому бестолковому командиру, как ты.

— Может, с собаками ты и хорошо управляешься, Слава, но с людьми у тебя не выходит. Все это уже увидели.

— Чего?! — Возмутился Нарыв, — приказы старшего по званию обсуждаешь?!

— Только бестолковые.

— Ах ты…

Нарыв было попер на меня грудью, но я и с места не сдвинулся. Не повел ни одной мышцей на лице.

— Ты еще больше времени потерять решил? — проговорил я невозмутимо.

— Если б ты не пререкался, никакого времени мы бы не потеряли!

— Если б ты меня сразу послушал, наряд бы уже стоял у Дикой скалы. Но ты решил выпендриться, Слава. Так че? И дальше будешь в том же духе?

Нарыв словно бы опасался заглянуть мне в глаза, зрачки его быстро забегали. Он обернулся к остальным погранцам. Не только пограничники, но и геологи — все смотрели на сержанта. Ждали, что же он скажет. Нарыв колебался.

Потом Славик бросил взгляд на часы.

— С тобой мы поговорим позже, Селихов, — проговорил он вполголоса так, чтобы другие не услышали.

— Всегда пожалуйста, — пожал я плечами.

Нарыв неприятно искривил губы. Потом сказал:

— Семипалов, Малыга, сопроводить геологов к машине! Остальным, за мной бегом-марш!