Смертельный дозор

Март Артём

— Совершенно верно, — выдохнул облегченно особист, видя, что накал медленно спадает. — Кто ж мог подумать, что этим вашим геологам захочется потеряться именно сегодня? Впрочем… Один живой дух у нас есть. Можно считать, что операция закончилась успешно.

— Напишете на нас рапорт? — Испуганно спросил Нарыв.

— Чего? — Не понял особист.

— Ну… Что пытались взять вас под арест…

Шарипов рассмеялся.

— Не-не. Я бы написал, отпусти вы меня без лишних вопросов. Доложил бы, что хреново выполняете

свои обязанности. Так что, скажи спасибо Селихову. Если б не его подозрительность и проницательность, у вас были бы проблемы еще и с особым отделом. Однако ты, Саша, не сплоховал. Даже старшему по званию не стал верить на слово в подозрительных обстоятельствах.

Шарипов глянул на меня с каким-то неожиданным уважением во взгляде.

— Ну лады, — продолжил он, — Нужно вызвать кого-нибудь из ваших сюда. А этого конвоировать.

— У нас есть еще тут дела, товарищ капитан, — сказал я, оглядываясь назад, туда, где ждали Наташа с отцом и Булат.

— Это какие ж? — Удивился Шарипов.

— Спасибо! Спасибо вам за помощь!

Я обернулся, глянул, как Иванов, стоящий у ворот заставы, трясет растерянному Тарану руку.

— Товарищ старший лейтенант, — вдруг позвал шефа приехавший с нами особист, — разрешите вас на два слова.

Вместе они ушли в канцелярию.

Я глянул на Булата, смирно лежавшего в своем открытом вольере. Потом аккуратно погладил его по голове. Пес только тихо дышал и грустно моргал, лежа на боку.

Когда наша поисковая группа вернулась на заставу, то привезла с собой и особиста, и тело погибшего нарушителя, и второго, раненного.

Таран тут же вызвал из отряда врача и ветеринара. Обе собаки получили ранения, и им требовалась помощь. Да и дух, которого Шарипов бегло опросил минуту назад, носил в своем теле мою пулю. Особисту надо было, чтобы он не скопытился.

Душмана определили в баню, приставили к нему караул, который должен был охранять его и следить за состоянием нарушителя.

Пальма отделалась легкой раной. В темноте дух не успел нормально прицелиться, и пулей задело ухо овчарки, распороло ей шкуру на загривке.

Нарыв тоже был тут, у питомника. Носился с ноющей от боли Пальмой. Остальные псы беспокойно подвывали на ее голос. Нарыв прикрикивал на них, правда, помогало это не сильно.

— Ничего, — сказал я притихшему Булату, — скоро будет уже не больно.

Пес поднял на меня взгляд своих ореховых глаз. Вздохнул.

— Саша? — Вдруг раздался голос Наташи за спиной.

Я обернулся.

— Еще не уехали?

— Сейчас. Собираемся, — отрывисто и очень смущенно проговорила она, — я хотела посмотреть на Булата еще разок. И… В общем…

— Что?

— Можно я его поглажу?

Наташа явно хотела сказать совсем не это. Я понял, что она просто не решилась.

— Можно.

Девушка, пригнувшись, зашла в вольер,

села на корточки и принялась поглаживать раненого пса по выпуклой груди.

— Вот, теперь у тебя еще одна морока.

— О чем ты? — Не понял я.

— Сначала Муська, а теперь и Булат. Я сразу поняла, что тебе его выхаживать придется. Он почему-то тебя одного признает.

— Наверное, потому, что мы с ним похожи, — сказал я.

— Похожи?

— Долгая история, Наташ, — проговорил я и быстро перевел тему, чтобы не начинать разговор о потере близких, который напрашивался сам собой: — кстати, я все хотел спросить.

— М-м-м?

— А как ты познакомилась с Муськой?

— Тоже грустная история, — вздохнула Наташа.

— Расскажи.

Наташа немного помолчала, продолжая поглаживать пса.

— Как-то раз я гуляла по лесу. Фотоаппарат свой пробовала. Папа мне его тогда еще на день рождения подарил. Давно хотела.

Я не перебивал. Глядел на Булата. Никогда я не видел этого пса таким спокойным. А еще понимал, что дело было совсем не в ранах. Собаке, как это ни странно, не хватало хорошего отношения. Человеческого. Слишком его на заставе стали бояться, когда погиб прошлый хозяин пса. И Булат это чувствовал. Огрызался.

— Ну и набрела как-то раз на чьи-то силки, — продолжала Наташа, — видимо, какой-то охотник поставил. Да только попались в них совсем не зайцы, а лисы.

Я глянул на Наташу с немым вопросом в глазах.

— Лисовин был уже мертв, когда я его нашла. Пытался отгрызть себе лапу и не выдержал. А Муську я заметила метров через десять, в другой ловушке. Она к тому времени уже из сил выбилась. Лежала, почти как мертвая. Только слегка огрызнулась, когда я перерезала силок.

Я улыбнулся девушке.

— Шла она медленно, поэтому я смогла за ней проследить. Сфотографировать хотела, но вместо этого набрела на ее норку. Тогда же, в первый раз и подкормила галетами. С того дня так и стала к ней ходить. Она ж раненая, я знала, что зиму не переживет.

— Теперь переживет. Мы ее всей заставой кормим. Людей уже не боится. Видел ее недавно. Округлилась. Набрала.

Наташа сделала удивленное лицо, но ничего не сказала. Только перевела взгляд на Булата.

— Скажи, Саша, — начала она вдруг, — а у вас же бывают выходные?

— Бывают. Два раза в месяц. Правда, выходными это назвать тяжело.

— И вас с заставы выпускают?

— Если только по важному делу, — я хмыкнул.

Помявшись несколько мгновений, Наташа вдруг решилась.

— Просьба у меня к тебе есть. Если ты, конечно, не против мне помочь.

— В мой выходной?

— Ну… Ну да…

— Не против, Наташа.

— Тогда сделай для меня одну вещь, пожалуйста.

— Я слушаю, — с улыбкой вздохнул я.

Глава 12