Смертный страж. Тетралогия
Шрифт:
— Челеби, — тихо напомнила о себе толстуха Варнаку на ухо. — Очнись.
— Так вот, — продолжила «лягушонка», — стрелять в Москве из пушек и подствольников мне показалось перебором. Поэтому предлагаю действовать так… У меня в машине лежат три качественных немецких полицейских тазера. Мы аккуратно обкладываем привратника и одновременно стреляем с трех сторон. Он, может, и живуч, как кошка, но все-таки почти человек, и если хорошо тряхнуть, то хоть на пару секунд парализовать должно. После этого накидываемся и, пока он в шоке, застегиваем наручники, вяжем, закидываем в машину и увозим. Со
— Гениально. Но поздно, — ответил Еремей. — Они только что вышли из дома и шагают к бульвару.
— Куда?
— Еще не доложили. Она говорит про картошку, которую… нужно окучивать. Он отвечает, но я не понимаю…
Волк трусил за парочкой шагах в тридцати, пытаясь унюхать, что несет женщина в пухлой дорожной сумке. Оттуда жестоко воняло лавандовым освежителем, способным перебить любые ароматы. Неужели белье собрала в дальнюю дорогу.
— И что теперь? — напряженно спросила Геката.
— Сели в такси, — после минутного ожидания ответил Варнак. — Машину мне не проследить. Даже волчьим телом. Они ушли.
— Вот проклятье! — сплюнула толстуха. — Что же он такой скользкий-то!
— Телефон госпожи Имановой не отвечает, — наябедничал с дивана монах. — Наверное, она его просто отключила.
— Вернулся один раз, вернется и второй, — предположил Еремей. — Теперь мы знаем его лежку. Придется снова подождать, но теперь мы будем наготове и примчимся по первому сигналу.
Часть третьяЖелезный век
Глава десятая
Из такси они вышли на шоссе, спустились с насыпи и дальше отправились по тропинке через сосновый лес, что во многих местах перемежался березняком, устланным понизу густым малинником.
— Здесь недалеко, километра два, — оправдываясь, сообщила через плечо Дамира. — Если на машине, то самый удобный подъезд получается. То есть, если на своей, то можно прямо на место приехать. Но если на попутке или со знакомыми, то лучше так. Это если с электрички, то автобус в Загорье останавливается. Но от него до хутора еще дальше идти. И дорогая грунтовая. Если дождь польет — грязи по колено. А сегодня чего-то душно. Как бы гроза не началась.
Минут через двадцать они вышли из бора, пересекли цветущий луг, стрекочущий кузнечиками, жужжащий от множества пчел, шмелей и стрекоз, и приблизились к одинокому домику, размером со строительный вагончик, но стоящему на бетонных блоках, обшитому красивой лакированной вагонкой под бревно и покрытого бежевой мягкой черепицей. Чуть поодаль перед домиком стояли покосившиеся столбики, местами оплетенные кустарником, а дальше за ним начинался высокий осинник. Между забором и осинником тянулись несколько валков сена, из которых торчала пышная темно-зеленая ботва.
— Вот оно, мое картофельное счастье, — призналась археологиня. — Теперь хотя бы не промокнем, если польет. Столько было мечтаний — и такой жалкой оказалась реальность.
— А какой была мечта? — соизволил спросить страж богов.
— Да как у всех. Мечтала о собственном
Она вошла в домик, щелкнула выключателем:
— Отлично, свет есть. Этот участок жилым строением в сельсовете числится, поэтому хотя бы удобства предусмотрены. Не распахают, не огородят, свет починят, если пропадет. В общем, мое. А с другой стороны, я как владелец обкашивать его должна на пять метров дальше ограды. Там по плану проезд дворовой числится. И оштрафовать меня который год грозятся, если лес на участке не спилю. Или участок в регистре из «индивидуального жилого строительства» в лесные угодья переведут. С запретом рубки и валки. Так что, Шеньшун, ты меня извини, но мне тут нужно хоть как-то участок в порядок привести. Все равно три дня куда-то убить нужно.
— Убить дни? — не понял нуар.
— Переждать, — поправилась женщина, провела пальцем по столу. — Пылища-то какая! Еще и ее тут убирать.
— Это компьютер? — указал в угол Шеньшун.
— Телевизор старый. Увезла, чтобы ЖК купить. Он здесь ничего не ловит, но зато можно фильмы с дисков смотреть. Я, когда на дачу уезжаю, самые последние с собой беру и смотрю тут спокойно. Дома на это баловство времени не хватает. А здесь, без инета, — самое то. Иди пока наружу. Я тут приберусь, приготовлю обед, потом позову.
— Не торопись, — ответил нуар. — Я не голоден.
Он вышел на луг. Постоял, подняв лицо к небу, медленно наполняющемуся тяжелыми черными тучами, прошагал вдоль столбиков, свернул в осинник, ставший для археологини столь неожиданной бедой. Раскинул руки, опершись на стволы и прикрыв глаза, и надолго так замер. Через некоторое время возле домика послышалось шуршание и пыхтение. Это Дамира, взяв в руки косу, пыталась широкими взмахами расправиться с поднявшейся почти до пояса, летней жирной и сочной травой.
— Что ты делаешь? — не понял он.
— Для начала хочу расчистить дорожку до родника. А то воду носить замучаешься. Ой, кажется, на меня уже капнуло! Точно гроза сегодня будет.
— Где родник?
— Вон там, где черемуха разрослась. Там снизу прогалинка быть должна, я ее камнями выложила.
— Я расчищу, ступай, — забрал у нее инвентарь Шеньшун. А когда женщина скрылась за дверью, отложил косу, повернул в указанном направлении и не спеша побрел к раскидистому дереву. На удалении вытянутой руки справа и слева от него трава при каждом шаге просто падала и быстро чахла, превращаясь в длинные влажные полоски.