Смертоносная чаша [Все дурное ночи]
Шрифт:
Я пожал плечами.
– Если это вообще ее. Васька живет довольно простенько. Как-то эта вещь не вписывается в ее интерьер.
– Неужели ты думаешь, Ник, что преступник такой идиот? Бабахнул тебя золотом по голове и тут же его бросил в угол, как бы компенсируя причиненное тебе зло? Нет, тут скорее другое. Я, если хочешь знать, склоняюсь к другой версии. Скорее всего, этот парень вообще не связан с убийством Стаса. Скорее, обычный вор. Ну, скажем, сосед Васи, знавший о существовании этой ценной вещицы. Воспользовавшись отсутствием девушки, он проникает в квартиру,
– Может быть, может быть, – протянул я. – Но, думаю, об этом шедевре легче спросить у Василисы. А нам прежде всего нужно прощупать ее замечательных соседей.
В дверь, находившуюся левее Васиной, мы звонили настойчиво, а в итоге – безрезультатно. Вано даже приложил ухо к замочной скважине. Но за дверью стояла абсолютная тишина, поэтому мы решили попытать счастья у соседей справа. Но звонить нам не пришлось – только мы вплотную приблизились к двери, как она мгновенно отворилась и на пороге появилась Баба-Яга. Иначе ее и назвать было нельзя.
Насколько я помню сказки розового детства, дама на пороге в точности соответствовала этому образу. Крючкообразный нос. Круглые красные глазки. Седые клочья волос, выбивающиеся из-под косынки. Засаленный фартук. И метла в костлявых руках. Я не был знатоком по части определения возраста женщин, но этой меньше ста лет нельзя было дать. Она, казалось, вот-вот рассыплется у нас на глазах. И, уж конечно, трудно было предположить, что она способна треснуть меня по башке со всей силой и тут же вприпрыжку убежать и скрыться в своей избушке. Кроме того, судя по ее внешности, меньше всего в жизни она интересовалась старинными бронзовыми статуэтками, и образ Афродиты, ну, никак не мог ее взволновать.
– Как здоровьице, бабушка? – выпалили мы с Вано почти одновременно. Не знаю почему, но в данный момент нас обоих, ну, очень заинтересовало здоровье Бабки-Ежки.
– Кхе-кхе, – кашлянула она, дыхнув от души водочкой. – Вот, подметала прихожую. Вижу, гости к соседям пожаловали.
– Через дверь увидели? – полюбопытствовал я, поскольку дверного «глазка» не имелось в наличии.
– Я все, сынки, вижу.
Тут инициативу перехватил Вано, изобразив на своем небритом лице уголовника подобие невинности и умиления.
– Мы, бабуль, в гости пришли. Во-от в эту квартирку. – Он указал на дверь, за которой по-прежнему царило молчание. —
– Не знаете, случаем, где хозяин?
– Да как утром ушел, так вроде и не появлялся.
– Не может быть! – Вано настолько естественно удивился, что даже я ему поверил. – Ну, как же, бабуля, может, вы ошибаетесь? Час назад он, точно, был здесь. Может, за сигаретами вышел?
– Я никогда, милки, не ошибаюсь. – Старуха всем видом показала, насколько она оскорблена. Даже так тряхнула своими седыми космами, что косынка сползла на затылок. – Я и сама подивилась. Никогда так ранехонько не убегал. Работенка-то у него, видно, ночная. Как вечерком уходит, так под утречко и заявляется. Все время такой надушенный. Расфуфыренный, будто каждый день женится. И волосы зачем-то маслом мажет. А зачем, спрашивается? Сухие они у него чересчур,
– Ох, бабуля. – Вано лукаво пригрозил своим толстым пальцем. – Вы все – вижу да вижу. А как можно через дверь видеть? А? Может, вы просто слышите? Ну, шаги. Или дверей хлопок?
– Ты меня не путай, – совсем рассердилась старуха. – Сказала, вижу – значит, вижу. И вас, стало быть, видела. – И она уставилась своими красными круглыми глазками на наши ботинки. Мы машинально последовали ее примеру. И опустили головы. – Ага, ты, значит, первый зашел. – Она ткнула меня костлявым пальцем прямо в грудь. – В точности, ты. Ботинки, как у солдата. Такие грубые, толстые. Денег не хватает, что ли, на обувь? Раз у солдат берешь. Хотя вроде бы и не служивый по виду.
– Вы гадалка, бабуля? – промурлыкал Вано, насколько позволял его бас.
– Поживешь с мое – сам гадалкой станешь. – И она впилась взглядом в обувь моего друга. – Точно. Ты, стало быть, позже подкатил. Ботиночки-то у тебя будут поприличнее. Остроносые, даже слегка кремом помазанные. В дырочки… А первой она туда зашла.
– Кто??? – вскрикнули мы в один голос.
– Чего так распыхтелись, как чайники? К Ваське-то зачем все хором пожаловали? День рождения у нее, что ли? Хотя нет, вроде она июнем рожденная. Ну да, помню, в прошлом году…
Если вначале я испугался, что своими вопросами мы можем вспугнуть Бабку-Ежку и она не пожелает с нами беседовать, то теперь понял, что глубоко ошибался. Бабульке только и надо было, чтобы кого подловить да поболтать. И я предвидел, что сейчас конца и края не будет этому монологу. Нет уж, лучше пусть обижается, но времени даром я терять не собирался. И поэтому тут же бесцеремонно перебил старушку. Она, как я и предполагал, незамедлительно обиделась.
– Так кто же она, бабушка? Кто до нас успел побывать у Василисы?
– Кто-кто! Может, и не она вовсе! А, к примеру, он!
– Ну, бабуль, нескладно получается. Так хорошо про нас рассказали. А тут не могли определить, кто же был на самом деле – она или он, а?
– А ты поди разбери! Когда и мужики, и бабы – все в одном ходят! Штаны да ботинки!
Я начинал догадываться, как бабуля «видит» через дверь. Похоже, это понял и Вано, поскольку он внимательно рассматривал маленькую дырочку, пробитую в низу двери.
– Так вот где ваш наблюдательный пункт, бабуля.
– Ишь, догадливый какой. – Бабку почему-то обрадовало, что мы не такие уж простофили. И она даже помягчела. – Ну, так попробуй, догадайся, кто был сперва у Васьки, а затем шмыгнул в комнату расфуфыренного соседа. Он или она? Когда ботинки и штаны.
– Но про нас-то вы, бабуля, сразу скумекали, что не тетки мы вовсе, а?
– Хе-хе-хе, – тихонько захихикала старуха. – Да уж, конечно. Размер обуви, поди, сорок пятый. Да и ноги у обоих колесом. Как у кавалеристов. А то… То другое вовсе было. И не разберешь. Штаны широченные и длиннющие. Ботинки-то с трудом и рассмотрела. И вовсе не поняла, ноги мужика или бабы. Хотя…