Смотри, как они умирают
Шрифт:
— Да ладно, ладно, — усмехнулся Зип, однако его усмешка, казалось, не произвела на Елену никакого впечатления. Она демонстративно повернулась к Сиксто. — А кто твой смышленый дружок? — игриво поинтересовалась она у Зипа.
— А? — не понял тот.
— Кто ты? — обратилась она к Сиксто. — Большой сильный молчун?
— Я? — переспросил Сиксто, смущенный ее неожиданным вниманием.
— Как тебя зовут? — спросила она, подступая ближе к нему, кокетливо улыбаясь.
— Сиксто, — ответил он.
— В статье говорится, что ты
— Отстань ты со своими газетами, — сердито отмахнулся Зип, обиженный поведением Елены. — Я не верю ни чему, что читаю.
— Возможно, ты вообще не знаешь, как читать, — не уступала Хуана.
То, что происходило на ящике, было довольно странным. Потому что, несмотря на заявление Хуаны, что Зип ужасный зануда, неврастеник и вообще опасный тип, она отчаянно пыталась поддерживать беседу именно с ним. И хотя ее подход к делу выглядел довольно агрессивным, было ясно, что она стремится завладеть вниманием Зипа, и никого больше. На ящике велась не слишком утонченная игра. Несмотря на все недостатки Зипа, очевидно, девушки находили его самым привлекательным из всей троицы. Однако то ли из-за равнодушия, а скорее всего, из-за своего тугодумия он не осознавал того, что происходит.
— Ну, а чего же ты такой тихий? — продолжила беседу с Сиксто Елена. — Ты разве не переживаешь за своего дружка Пепе Миранду?
— Он не мой друг, — запротестовал Сиксто. — И вообще он плохой человек.
Тут девушка заметила его акцент. Несколько мгновений она смотрела на Сиксто, потом спросила:
— Эй, ты кто? Ты только что приехал с острова?
— Нет.
— А говоришь так, словно только что приехал. Ты плохо знаешь английский, да?
Папа тем временем обдумывал заявление Сиксто, наконец, решив, что он понял, что тот имел в виду, он поинтересовался:
— А почему это он, по-твоему, плохой человек? Эй, Зип! Сиксто говорит, что Пепе плохой!
Зип отвернулся от Хуаны:
— Что? Ты это сказал?
— Ничего я не сказал, — пробормотал Сиксто.
Теперь Елена, задетая напускным равнодушием Зипа, торопливо встряла:
— Да, он так сказал. И вообще он говорит так, будто только что приехал с острова.
— Я не только что приехал! Я хорошо говорю по-английски!
— Да уж, он прекрасно говорит по-английски, — съехидничал Зип.
— Он сказал, что Пепе плохой человек, — повторила Елена.
— Ты так сказал? — насупился Зип, наступая на Сиксто. — Так ты сказал, да? — не унимался он. — А? — Он подтолкнул приятеля к краю ящика. — Так ты сказал, а, Сиксто? — И сильно толкнул приятеля. Сиксто потерял равновесие и свалился с ящика в грязь. Зип расхохотался. Папа и Елена подхватили его смех. Хуана несколько мгновений, казалось, пребывала в нерешительности, словно хотела было спрыгнуть и помочь Сиксто подняться. Помявшись еще некоторое время, она все же вслед за всеми тоже разразилась хохотом. Зип обнял Елену.
— Что же с тобой случилось, а? — полюбопытствовал
— Ничего.
— А почему ты стала такой холодной?
— А что у тебя с Чайной?
— Ах это?
— Да, это.
— Ничего, — пожал он плечами.
— А говорят, у тебя зуб на Альфи.
— Ну, он ведь это заслужил, так?
— Чем же? У него что-то с Чайной?
— А чего ты так беспокоишься о Чайне-то, а?
— Будут неприятности?
— С Альфи-то?
— Да, — кивнула Елена.
— Абсолютно никаких, — отмахнулся Зип. — Да ты не волнуйся.
— Так у тебя все же есть что-то с Чайной?
— У меня? — Зип самодовольно приосанился. — Да ты ревнуешь, что ли? Будь я проклят!
— Да она тебе в матери годится, — сердито заявила Елена. — Ей, должно быть, девятнадцать, а может, и все двадцать.
— Это не делает ее старой, а только более опытной. Да в чем дело, милая, а? — ласково спросил он. — Ты ревнуешь, правда, крошка?
— Нет.
— Ты волнуешься за бедного маленького Альфи?
— Альфи меня совершенно не колышет. Просто ответь на вопрос.
— Конечно. Что за вопрос?
— Ты положил глаз на Чайну или нет?
— Ты же знаешь, куколка, что никто не интересует меня так, как ты, вот только давить на меня не надо. А то получишь прямо по губам, поняла?
Хуана вдруг резко повернулась к ним:
— Разве мужчины бьют девушек, а?
— О, отвали, зомби, — отрезал он, прижимая Елену крепче к себе. — Ну давай же, обними меня.
— Зип, отстань, — запротестовала Елена. — Люди смотрят.
— Ну и пусть, какая разница? — Он замахал рукой и закричал: — Эй! Эй ты! Жирдяй!
Фредерик Блок, пробиравшийся поближе к заграждению, посмотрел на Зипа.
— Ты видишь нас, жирдяй?
Блок с презрением отвернулся. Зип загоготал.
— Видишь, милая? На нас никто не смотрит. — Он притянул Елену к себе. — Ммм, ты самая нежная девушка.
— Не стоило бы мне позволять тебе, — проворчала Елена, — после этой Чайны.
— И некому защитить маленькую Чайну.
Он провел руками по ее телу. Дотронулся до ее груди, и она тут же отпрянула от него, смущенная, но он опять притянул ее к себе, и она перестала вырываться из крепкого кольца его рук. Зип нежно поглаживал ее по спине.
— Ты собираешься сделать что-то Альфи Гомесу? — спросила Хуана.
— Убить собираюсь, — бросил Зип небрежно.
— Крутой парень, — прокомментировала Хуана. — Здесь вообще все крутые. Ты точно опасен для общества.
— Ну надо же, несет такую чушь, словно сама ее придумала, — фыркнул Зип. — Эй, зомби, у меня для тебя новость. Да, я крутой, как ты на это смотришь? «Пурпурные латинос» не боятся никого и ничего!
— И кто же слыхал о «Пурпурных латинос», кроме тебя и твоей мамочки? — осведомилась Хуана. — Да если сейчас на улице появится хоть один из «Королевских гвардейцев», ты тут же в штаны наделаешь от страха.