Смотри на меня
Шрифт:
Глава 26
Когда, тщательно приведя себя в порядок, я опасливо заглядываю на кухню, ожидая увидеть там громы и молнии, мужчины мирно беседуют, рассевшись друг перед другом.
— … ты действительно должен доучиться.
— Ира! — тут же отвлекается Шаррэль и, поднявшись, с улыбкой отодвигает стул рядом с собой. — Присаживайся.
Зельдейн,
Шаррэль, не торопясь вновь занять своё место, пододвигает ко мне большую кружку горячего, пахнущего ягодами чая и устраивается за спиной, ласково запустив пальцы в волосы. Как я ни пыталась их высушить, пряди до сих пор мокрые и прохладные, отчего тепло магии ощущается особенно приятно, но…
— Не нужно, — прошу, не зная, куда деться от острого взгляда сидящего напротив мужчины.
— Простынешь, — хмыкает рыжий инкуб. — К тому же, брат не возражает.
Зельдейн усмехается.
— Не возражаю, но… Ты не боишься?
— Чего? — настораживаюсь.
— Шаррэль не силён в бытовой магии.
— Не слушай его, Ирочка, это было давно! Сейчас я могу всё, кроме удаления пятен, да и то только потому, что вместе с грязью у меня почему-то пропадают и все цвета. Всё остальное делать я научился!
— «Ирочка», значит… — убийственно серьёзно повторяет блондин.
— Ирочка, — не менее серьёзно подтверждает Шаррэль. — И раз уж вы всё равно уже фактически знакомы, не вижу смысла представлять вас официально.
— Я до сих пор не понимаю, что у вас за отношения. С каких пор ты соблазняешь детей?
— Он меня не соблазняет! Мы с Шаррэлем друзья!
Зельдейн фирменным жестом изгибает бровь. Не верит.
Ну, на это мне есть, что ответить.
— Я совершеннолетняя. Можешь проверить это по своему артефакту. Я — человек и мне двадцать три года.
Он молча переводит вопросительный взгляд на брата, и тот, невозмутимо занимаясь моими волосами, подтверждает:
— Подробностей даже я не знаю, но всё так и есть.
— Рассказывай, — коротко и властно приказывает Зельд.
— Не могу. Не хочу получить божественное проклятие от вашей Эреллин Златокрылой.
— «Вашей»?
— Вашей-вашей.
— Хорошо…
По его многообещающему тону ясно, что ничего «хорошего» ни для кого не предвидится. Демон определённо намерен со всем разобраться, причём в ближайшее время.
— Как же вы познакомились? Чем ты теперь занимаешься, брат?
— Преподаю в Антэрде. Мне нравится.
— Ты стал учителем? — недоверчиво переспрашивает Зельдейн. — Ты?
— Шаррэль ведёт у нас теорию магии. Очень интересно ведёт! Его уроки никто старается не прогуливать.
… потому
Очевидно не ожидавший такого Зельдейн некоторое время задумчиво молчит, наблюдая, как вьётся поднимающийся над его чашкой парок, а потом всё-таки морщится:
— Неплохо, но… Быть учителем, когда ты мог бы добиться…
— Да с чего ты взял, что я мог бы чего-то добиться в деле, которое мне не по душе? — закончив с моими волосами, Шаррэль присаживается рядом. — Воинская служба меня выматывала.
— Ты шутя сдал все проходные экзамены!
— И без сожалений бросил учёбу уже через два месяца!
Зельдейн стискивает чашку. Его определённо задевает эта тема. Очень задевает. Но почему? Волнуется за младшего брата?.. Или просто завидует лёгкости, с которой тому удалось подобраться к его, Зельда, мечте? Шаррэль же упоминал, что он с детства мечтал стать военным.
Но если это зависть, почему он не обрадовался, когда конкурент сошёл с дистанции?
— Это лучшее училище во всей империи!
— Ну и что? — пожимает плечами рыжий инкуб. — Мне это не нужно.
О, кажется, я догадалась! Небрежность — вот, в чём всё дело! Шаррэль так небрежно отмахнулся от того, к чему с большим трудом стремится Зельдейн, что для того это почти оскорбление. Вон как перекосило!
Но как теперь их помирить? Шаррэль же, по-моему, вообще не понимает, почему брат на него злится.
— У каждого свои таланты, — пробую аккуратно.
— Я знаю, что он может учиться!
— Но я не хочу! Это не моё, Зельд! Я сдавал экзамены только потому, что хотел… — внезапно сбившись, Шаррэль бросает на меня быстрый взгляд и почему-то хмурится, опустив глаза в чашку. — Не важно, в общем. Я тогда об учёбе даже не думал.
— Тогда ради чего это было? — впивается в него холодным взглядом блондин.
Меня так и раздирает от желания воскликнуть: «Точно уж не для того, чтобы тебя унизить!», ведь, похоже, именно такого ответа он и ожидает, но пока они хоть как-нибудь разговаривают, я стараюсь сдерживаться. Даётся это с трудом.
— Ну? Признайся же, что хотел доказать, что можешь лучше меня!
— Что? — вскидывает Шаррэль голову. — Да это-то тут при чём?! Я тогда просто завидовал!
— Чему? Ты же сам потом сбежал из училища!
Идея с примирением сработала даже лучше, чем можно было надеяться. Такое чувство, что эта беседа наконец-то разбила разделявшую их стеклянную перегородку, и теперь, пусть и поранившись осколками, братья могут друг друга слышать.
Вот только я — лишняя.
И если Зельдейн считает меня всего лишь чужой, случайной знакомой, мнение которой не имеет для него никакого значения, то Шаррэль явно не хотел бы, чтобы я знала о нём подобные неприглядные факты. Но всё равно вынужден говорить.