Смута
Шрифт:
Кроме того, авторы не считают свои мысли и мысли главного героя тождественными. Попаданец Владимир Неупокоев в теле Виктора Вайса это последователь идей эсеров и трудовиков перед Февральской революцией 1917 года. Он мечтает обустроить Россию по западному образцу, но без перегибов, которые допустил Пётр Первый. Получится ли у такого деятеля поставить Россию на дыбы? Посмотрим.
Место действия: Себеж(российская крепость на границе с Речью Посполитой).
Время действия: декабрь 1596 года.
Князь себежский Вильгельм
Мой тесть, Борис Годунов, сумел организовать передачу мне в вотчину Себежский уезд. По случаю моего перехода под руку российского монарха, мне был подарен титул — князь Себежский. С Рюриковичами и Гедеминовичами я и рядом стоять не мог, но вот с мурзами и беками, перешедшими в Московское царство, был на равных.
Жена моя, Ксения Борисовна, ещё слишком юна для рождения ребёнка. Может быть, через год-два?
Кроме забав и развлечений с молодой женой, мне приходится много ездить и вникать в дела. Городок наш Себеж состоит из посада и крепости с Кремлём, расположенных между двух озёр. Ну, насчёт крепости и Кремля я, пожалуй, погорячился. Так, большой острог с валами и деревянными стенами. Тесть даёт мне деньги на строительство каменной крепости. Вот тогда будет другое дело. Каменная крепость с пушками, а с двух сторон — вода, подкоп для взрыва не сделать. В этом году начнём строительство пяти каменных башен с воротами, а там и до стен дело дойдёт. Для рабочих сделаем бараки в Затурье — ближайшей к Себежу деревеньке на берегу озера.
Мои местные советники каждую весну ставили шатры у большой Московской дороги. Там проходившие путники и караваны оставляли за еду и питьё хорошие деньги. Кое-кто уже сподобился поставить там небольшие корчмы и большие таверны, чтобы путникам можно было не только поесть-попить, но и поспать.
Заходит секретарь и спрашивает:
— Докладывать, княже?
— Докладывай.
— Трифон, что держал в Себеже винную лавку, сгорел в прошлом месяце вместе с винокурней. У него дело с продажей полугара шло неплохо. Наши купцы в складчину захотели новую винокурню на литовский манер. Но польский мастер, что приехал, дорого просит за свои кубы. Целый год нужно гнать, чтобы деньги вернуть. И неизвестно, продашь ли всё.
Задумываюсь, припоминая потребности Меховой компании.
— Хорошо. Я дам его цену. Но, он останется на винокурне до тех пор, пока не обучит двух наших учеников всем премудростям. Мимо Себежа дешёвое зерно непрерывным потоком идёт из Ржева в Крейцбург на Даугаву. Вот сырьё для винокурни. Только меховой компании на следующий год нужна тысяча десятиведерных бочек. А вот и заказчик.
Ударив по рукам с поляком, возвращаюсь домой. И думаю:
Как же всё закрутилось-завертелось. Ещё три года назад я в студентах науки постигал, а ныне я родственник российского царя. Точнее, родственник родственника. Но всё равно.
Царь Фёдор Иванович подарил мне право создать ярмарку. На проходящей рядом дороге из Москвы в Ригу буду делать торг для ярмарки. Сюда стекутся купцы из России, Курляндии, Эстляндии, Ливонии, литвины и поляки. Если высоких пошлин не заламывать, то можно и по полгода торжище устраивать. Каждый год. Это ж какие деньжищи!
Место действия: Рига.
Время действия: январь 1597 года.
Хелена, девушка для особых поручений.
Мой хозяин дал мне задание. Нужно приехать в Виндаву и узнать секреты в тамошней Меховой компании. Всё самое интересное передать отцам-иезуитам.
Место действия: город Виндава (герцогство Курляндия).
Время действия: февраль 1597 года.
Лупольд фон Ведель, начальник школы ландскнехтов.
Молодой господин Виктор Вайс был мне как бы племянником, поэтому я разрешал ему с его дядькой Иваном смотреть на занятия мушкетёров. Пикинерами они почему-то не интересовались. Переписывали себе в книгу, которую Виктор называл «блокнот», результаты стрельбы мушкетёров на меткость и на время. Как потом оказалось, они отбирали десяток лучших для службы в Меховой компании. Пообещали двойное жалование отобранным и вызвали перед выпуском два десятка лучших мушкетёров. Расспрашивали их про всё. Про то с кем хотели бы быть в десятке, а с кем бы не хотели. Ученики в школе ландскнехтов они ведь разные и по возрасту и по характеру. Есть пятнадцатилетние юнцы, а есть и тридцатилетние мужики, у которых либо война, либо болезни забрали на тот свет жену и детей. И характеры разные. Есть бойкие и даже дерзкие, а есть спокойные и даже трусливые. Но все они, и бойкие, и трусливые преображаются в строю. Мушкетёры должны чётко выполнять команды капрала. Даже если их выкашивает картечь. Даже если на них несётся хоругвь крылатых гусар. Даже если небо падает на землю. А научены они этому благодаря дубовой капральской палке. Уж за время учёбы она столько задниц отдубасила — не счесть! А если поспоришь с капралом, то, кроме палки, будешь на ночь заперт в холодном сарае. Хорошо, если к утру не окочуришься. А не дойдёт, так и на три дня закроют на воду, без еды. После такого даже самые бойкие начинают уважать капральскую палку и не обращают внимания на врага.
Пикенёры должны были быть отважными, не дрожать перед летящей на них конницей и не убегать от нацеленных на них рейтарских пистолей. Во-первых, конница сама боится налететь на пики и свинец, а во-вторых рейтар из седла на развороте перед пиками палит куда попало. Так, что может и пронесёт.
Тактика эта новая и называется караколь. Всадники, вооруженные двумя пистолетами с колесцовыми замками, почти галопом приближаются к цели. Как только очередная конная шеренга приближается на расстояние выстрела, всадники останавливаются, слегка поворачивают своих коней сначала в одну сторону, стреляют из одного пистолета, потом в другую, стреляют из второго, затем разворачиваются, проезжают сквозь остальных конных шеренг и становятся в тылу строя. Заряжают пистоли.
Мушкетёры же должны быть ловкими и внимательными. Чётко выполнять команды по заряжанию и выстрелу. Одновременный залп сотни мушкетов зачастую обращает в бегство и пехоту и конницу. Если поставить мушкет под правильным углом (как лейтенант держит свой протазан), то можно поразить врага и за пять-шесть сотен шагов. А это хорошая фора в бою.
Мушкетёры, сделав выстрел, по начинающей разгон с трёх сотен шагов латной коннице, должны успеть перезарядиться и дать по противнику залп в упор. Если пикинёры не дрогнут, то конница, скорее всего, отступит.