Снаружи и внутри. Часть первая

Кононова Маргарита Леонидовна

Сегодня в восемь утра я прибыл в отделение. На дежурство заступаем натощак, это обязательно. Осмотр, тестирование, все как обычно. Мне подключают шлем, датчики, катетеры. Укладываюсь в капсуле поудобнее, хотя это не имеет никакого значения, меня держат антигравы. Закрываю глаза, провал, и открываю их уже внутри лодки.

Я в модуле, все в порядке. Вижу, слышу. Отвечаю на тестовые вопросы оператора, провожу контрольные действия частями тела и манипуляторами.

Немного странно, конечно, сначала себя чувствуешь. Вид у меня человекообразный, но, скажем

так, слишком обтекаемый. В целом выгляжу как головастый человек в таком сплошном гладеньком зеленом скафандре.

Лицо как бы закрыто темным стеклом, как бы скафандра. Вставляю в прозрачный карман на груди карточку со своим именем и статусом М3, ее приходится заполнять прямо тут, на борту, потому что в модулях кто только не работал.

Я как-то спросил на занятии по модулям:

– А индивидуальным модуль сделать нельзя? Чтобы я один мог пользоваться, например.

Мне сказали строго:

– Нет! Это оборудование конкретного скафа. Даже перенести нельзя с лодки на лодку, испортится управление. Это связано с теми же законами микромира.

Мне объясняли дальше, я не все понял, но что-то насчет допусков, которые по технологии имеет любое оборудование. В обычном мире они незаметны, ну например, скафандр космонавта может иметь один рукав на миллиметр короче другого, никто и не заметит.

А при миниатюризации может получиться любой казус - и в результате, может, вообще не будет рукава. Пример не совсем удачный, конечно, допуски рассчитывается правильно.

Но небольшая нестыковка бывает, и тогда Искусственный разум-интеллект скафа, "баушка", все улаживает, шероховатости сглаживаются, управление налаживается. Но только под конкретную баушку. И точка. Так что модуль - это оборудование общественного пользования, но только в одном конкретном скафе.

Интересно, что долго подбирали форму модуля, ну, и как он, вообще, должен выглядеть. Одно время на лицевую панель транслировали голограмму лица оператора из капсулы. Всем было некомфортно. Микронелы разговаривали со скайпом, по сути. А оператор иногда не может направить взор точно на объект внутри лодки.

Дело в том, что модуль весь покрыт зрительными элементами. И голова, и спина, и ноги. И руки. На каждом пальце по глазу. И я вижу все, и снаружи тоже. То, что находится сзади, выше и ниже.

Поэтому любой дежурный оператор в модуле все время слегка поворачивает голову для согласования. Я ведь обычно вижу не так. Не могу увидеть то, что у меня сзади под пяткой, например. Или как лошадь, другой пример, которая видит то, что у нее за спиной.

Ну, и помехи идут внутри. Представьте себе робота с человеческим лицом. Он все время крутит головой внутри шлема вправо-влево, вверх-вниз, а по лицу идут полосы. И пообщайтесь с такими две недели подряд.

Потом рисовали на лицевой части нейтральное лицо. Получилось еще хуже, с маской общаться на работе человеку в лом, я думаю.

Поэтому модуль имеет такой вид, нейтральный. Вроде робота из старинных фантастических рассказов. Лицевая панель из затемненного стекла.

Чтобы

не ошибиться в общении, микроши представляют, что человек внутри, как в скафандре. Просто его не видно. Мне рассказывали, так общаться проще.

Даже главный врач, говорят, бывает, дежурит в модулях на разных лодках, контроль нужен. Правда, инкогнито. Ну и откуда тогда это известно?

Цвет модуля в покое, то есть внутри скафа, светлый, зеленоватый. Снаружи лодки он становится очень ярким зеленым, да еще и сверкает огоньками. Чтобы не потерялся.

Размеры могут быть самые разные. Бывает модуль размером со скаф. Тогда он действует автономно или все время "болтается" за бортом. Бывает совсем маленький, примерно с четверть микроши, для того, чтобы пролезть в труднодоступные места.

Обычно же микронел и "Рудик" соразмерны, так удобнее всего. Представьте себе самое мелкое насекомое, вот такие мы и есть. Кстати, по конструкции и управлению модули больше похожи именно на насекомых, чем на человека. Внешний скелет и тому подобное.

Микроскаф не везде может проникнуть. Поэтому он и выпускает модуль. Меня, например. Я тоже не везде пройду. Поэтому использую нанороботов.

Наш обычный путь - река крови. Больному вводят катетер, и скаф отправляют в плавание. Стандартный вход в вене, откуда можно плыть по течению или против, в зависимости от точки назначения. Время, разумеется, уходит разное.

Чтобы попасть в нужное место, мы пользуемся маячками, которые устанавливают снаружи в трех точках возле больного места. Они отслеживают нас и посылают нам сигналы. Точнее, сигналы получает Искрин лодки. Он выводит наши координаты для обозрения кэпу, а уж тот вместе с врачом определяет тактику подхода к нужному месту, задает задачу баушке и контролирует выполнение.

Ну, поехали! Сегодня по течению. Проходим катетер.

– Стоп!
– катетер длинный, имеет места для "парковки". Ну, то есть можно прицепиться к некоторым небольшим площадкам в случае нужды.

– Кондрат, на выход! Пленки.

Ого, это надолго. Если катетер стоит в вене пациента несколько дней, в нем вырастают биопленки. Это микробы начинают возводить свои пленочные города. Их надо аккуратно удалить, собрать и упаковать для анализа.

Биопленки были очень большой проблемой, пока не появились микронелы. На заре развития медицины считалось, что одноклеточные, то есть микробы, живут поодиночке, размножаются делением и в лучшем случае образуют колонии - видимые глазом скопления вроде плесени на хлебе.

Микробиологи для исследований "сеяли" их на специальное питательное желе, и там они эти колонии и образовывали. Так, к примеру, проверяли антибиотики. Добавят их - колоний становится меньше, или вовсе не образуются. Значит, действует.

Основная проблема возникла, когда участились случаи бездействия антибиотиков. С одной стороны, бактерии могут выработать к ним устойчивость. Но на это требуется все же время, смены поколений. А тут - только ввели новый препарат, а он уже не действует.