Снег в Венеции
Шрифт:
Теперь улыбка Шпаура стала ледяной.
– По такой причине, что я не имею права чинить препятствия человеку, который оберегает нашу императрицу от покушения. Не могу же я представить дело так, будто он руководствуется иными мотивами?
– Вы хотите сказать, что Тоггенбург всецело доверяет полковнику Пергену?
– Комендант города уверен, что у каждого итальянца под плащом кинжал. И, конечно, он доверяет Пергену. – Шпаур отпил кофе. – Вскоре в Венецию прибудет император Франц-Иосиф. Это совершенно неподходящий момент
– Я мог бы попробовать поговорить с несколькими пассажирами. Неофициально, – предложил Трон.
– Я уже успел побеседовать с одним из них. Вчера вечером, с моим племянником. Его зовут Игнац Хаслингер. Игнац тоже был среди пассажиров «Эрцгерцога Зигмунда». Вскоре после полуночи он уснул, приняв двойную дозу снотворного, и проснулся лишь на другое утро. Он говорит, будто не заметил даже, что они попали в сильный шторм. – Шпаур многозначительно усмехнулся. – Вот с ним и поговорите – пожалуйста! Я считаю, он должен вам понравиться, комиссарио. Игнац очень интересуется литературой. Может быть, он подпишется на ваш журнал «Царство поэзии».
Сам Шпаур на журнал до сих пор не подписался, хотя для управления полиции и самого полицай-президента Трон предложил подписку со скидкой. И, конечно, Шпауру было отлично известно, что журнал называется не «Царство поэзии» и не «Империя поэзии», а «Возвышенная поэзия». [5]
Трон спросил:
– А как быть с Моосбруггером?
– С Моосбруггером? – Шпаур изменился в лице так, будто ему на блюде вместо жареной печенки подали дохлую мышь.
5
Игра слов: «Impero della Poesia» – «Империя поэзии»; «Emporia della Poesia» – «Возвышенная поэзия» (ит.).
– Моосбруггер – это старший стюард на судне Он устроил на «Эрцгерцоге Зигмунде» что-то вроде подпольного…
Шпаур перебил его.
– Что-то вроде борделя на судне. Я знаю, кто он такой, и его делишки мяменя не тайна. Как вы намерены поступить с ним? – Полицай-президент с беспокойством взглянул на Трона.
– Вы все знаете? – Трон даже не дал себе труда скрыть удивление.
– Здесь нет никакой тайны, комиссарио. Моосбруггер занимается этим в течение нескольких лет. Но я, например, не нахожу, чтобы это было кому-то во вред.
– Может, оно и так. Однако сомневаюсь, что он имеет право на то, что делает.
Шпаур оторвал взгляд от блюда.
– Это вы к чему?
– Если кому-то и известно, – сказал Трон, – что на самом деле произошло минувшей ночью, то это Моосбруггеру. Но он никак не может быть заинтересован в том, чтобы все всплыло наружу.
– Вы, значит, собираетесь пойти к нему и предложить выбор:
– Да, что-то в этом роде, – кивнул Трон.
– Боюсь, вы даже не представляете, в какое осиное гнездо собираетесь сунуть руку, – вздохнул Шпаур. – Моосбруггер личность куда более влиятельная, нежели вы себе представляете.
– Как мне вас понимать?
– А вот как: держитесь от него подальше. – Шпаур воткнул вилку в одну из абрикосовых клепок, которые заказал себе на десерт. – Могу вам предсказать, что последует в результате всех ваших расспросов, – продолжил он, не глядя на Трона.
– И что же?
Шпаур проглотил клецку и положил вилку на тарелку.
– Моосбруггер не объяснит вам ровным счетом ничего. У вас нет никаких фактов, подтверждающих ваши подозрения, и вы не найдете никого, кто согласился бы публично признать, что пользовался услугами Моосбруггера. После разговора с вами он обратится к одному из своих влиятельных клиентов: к какому-нибудь придворному, к послу или к кому-то из генералов. Клиент Моосбруггера отправится к Тоггенбургу, а тот даст мне понять, чтобы я вас придержал. Если я ослушаюсь, мне конец. А если вы будете досаждать Моосбруггеру и после этого, вам тоже конец. Все проще простого.
– Тогда как мне быть?
– Закрыть дело. Перестать вести расследование за спиной Пергена и отказаться от вашего абсурдного плана, связанного с отчетом и копиями с него. – Шпаур ткнул вилкой в клецку с охотничьим азартом, словно убивал какого-то зверька, – Могу открыть вам еще кое-что, комиссарио.
– Да?
– Поговаривают, будто Моосбруггер завел досье на каждого из своих клиентов и хранит все телеграммы или копии с них, которые эти господа посылали на «Эрцгерцог Зигмунд». Если так, то все клиенты у него в кармане.
Шпаур вылил вторую (или третью) рюмку коньяка в кофе, сделал большой глоток, а потом принялся за последнюю клецку. Цвет лица у него из бордового стал лилово-красным. Трон сильно засомневался в том, что Шпаур сегодня будет способен заняться делами. Но, по правде сказать, никто всерьез и не ожидал этого от Шпаура.
– Ваше превосходительство!
Кто-то из-за спины Трона обратился к Шпауру. Трону вдруг почудилось, что это Грильпарцер. Но то был незнакомый ему лейтенант хорватских егерей. Лейтенант протянул Шпауру запечатанный конверт и отдал честь.
Шпаур взвесил конверт на ладони. Он был коричневого цвета, с красной сургучной печатью. Судя по весу, в нем никак не могло быть больше двух листков почтовой бумаги.
– Не соблаговолите ли объяснить, лейтенант, в чем суть дела?
Лейтенант бесстрастно доложил:
– Дело об убийстве на судне «Ллойда» раскрыто, ваше превосходительство.
Шпаур чуть не уронил конверт на блюдо.
– Как, простите?…
Лейтенант повторил, тяжело, медленно роняя слова: