Снег в Венеции
Шрифт:
Сооруженная в 1476 году гробница занимала значительную часть склепа. Венчал ее мраморный Николо Трон, лежащий на мраморном смертном одре. Чтобы взглянуть на него, Трону пришлось задрать голову.
Рядом с гробницей стояла скульптура, изображавшая солидного пожилого мужчину в платье дожа. Выглядела она довольно Скучно, так что вскоре взгляд волей-неволей переходил на стоявшую рядом с дожем аллегорическую фигуру женщины – казалось, что ее прекрасное тело просвечивает через тончайшее мраморное платье. Трон
Мужчина, оказавшийся рядом с Троном, сделал неловкий шаг; они столкнулись – и на каменный пол упали сразу два цилиндра Трон и незнакомец одновременно нагнулись.
– Извините меня, – сказал Трон.
– О-о, это моя вина, – вежливо возразил незнакомец, отступив и слегка поклонившись. Он кивнул на скульптуру. – Мне не по сердцу эта дама, которая стоит рядом с дожем.
Трон ожидал, что незнакомец – как иногда водится среди мужчин – многозначительно улыбнется или подмигнет после своих слов. Но ничего подобного не случилось. Трон сказал:
– Наверное, Антонио Риццо воспользовался для фигуры Евы – я имею в виду скульптуру у Дворца дожей – той же моделью.
– Вы говорите о Еве у Арки Фоскари?
Трон кивнул. Как видно, этот человек хорошо знал Венецию. Никакого путеводителя у него в руках не было – одна только трость.
– Любопытно было бы узнать, кого эта скульптура изображает, – сказал он.
Трон с сожалением пожал плечами.
– Об обстоятельствах жизни Риццо мало что известно. Я, по крайней мере, никаких подробностей о нем не знаю.
На вид незнакомцу было за сорок, и он был вовсе не так молод, как Трону показалось поначалу. Возможно, его немного сбили с толку по-юношески высокий чистый голос и густые черные волосы, не тронутые сединой. Рот у мужчины был небольшой, четко очерченный. На губах то и дело возникала улыбка. Незнакомец был высокого роста, стройный, он выглядел исключительно элегантно в распахнутом меховом полушубке, под которым виднелся великолепный фрак. В отвороте фрака белела фиалка – в Венеции и зимой можно купить живые цветы, если иметь на то соответствующие средства. Судя по акценту, господин был родом из Австрии или Южной Германии. По-итальянски он говорил без запинки.
– Вы венецианец? – незнакомец вежливо улыбнулся.
Трон улыбнулся в ответ:
– Да, я венецианец. Вы занимаетесь искусством?
Незнакомец покачал головой.
– Я занимаюсь газом.
– Не понял?…
– Передачей его по трубам, – объяснил незнакомец. – Мы строим газопровод, чтобы подавать газ через Большой канал.
– Кто это «мы»?
– «Империал континентал газ ассосиэйшн». Я директор венского отделения.
– Вы из той самой английской компании, что поставила
– Которые уже двадцать лет освещают всю Вену и несколько десятков других европейских городов, – с гордостью проговорил незнакомец.
– А зачем нужен газ на другой стороне Большого канала? – поинтересовался Трон.
– Для освещения улиц, синьор.
– Горожане Венеции вполне довольны и нынешним освещением.
– Плошками с нефтью, которые украшают столбы на углах? – спросил незнакомец с легким презрением.
– Людям этого достаточно.
– А прогресс?
Трону потребовалось какое-то время, чтобы понять: незнакомец говорит совершенно серьезно. «Он безумен, – подумал Трон, – но симпатичен. Во всяком случае, он долго и почтительно разглядывал усыпальницу Николо Трона!»
– Сто лет тому назад, – проговорил Трон голосом несколько более резким, чем ему хотелось бы, – Венеция была цветущим городом. Тогда не существовало никаких пароходов, никаких железных дорог, никакого телеграфа и не было никакого газового света. – Он добавил более примирительным тоном: – Вы, наверное, живете в отеле «Даниэли» и каждый день радуетесь газовому освещению, которое ваша компания там установила?
Незнакомец покачал головой:
– Я живу в палаццо да Мостро.
– А я полагал, что это палаццо необитаемо.
– В данный момент это не так, – проговорил незнакомец, протянул руку и представился:
– Хаслингер. Я из Вены.
Трон пожал его руку.
– А моя фамилия Трон.
Взгляд Хаслингера задержался на мраморном изображении Николо Трона, потом он перевел глаза на живого Трона и снова взглянул на венецианского дожа.
– Так дож – ваш предок? И вы?…
Трон кивнул, улыбнувшись:
– Алвис Трон.
– Комиссарио Трон. Я знаю, кто вы. Мы вчера вечером говорили о вас со Шпауром.
Настала очередь Трона удивляться.
– Игнац Хаслингер? Барон упоминал, что его племянник был среди пассажиров «Эрцгерцога Зигмунда».
Хаслингер кивнул.
– Это я и есть. Вчера вечером мы с ним вместе ужинали.
– Вам известно, что произошло?
– Да, разумеется. Мы обо всем поговорили подробно. Но я со своей стороны ничего не мог добавить к тому, что ему уже было известно. Я в это время…
– Вы спали. Вы приняли снотворное. Знаю.
– Увы, да, – Лицо Хаслингера было очень серьезным и сосредоточенным. – Подумать только, покушение на императрицу! Чего они хотят этим добиться? И что за этим кроется? Вы считаете, что к этому может иметь какое-то отношение поездка Гарибальди по Ломбардии?
Трон покачал головой.
– Это не в стиле Гарибальди.
– А чей же это стиль?
– Спросите об этом офицера, который ведет расследование.