Снег
Шрифт:
Наутро его растолкал Торс. От неудобной позы шея затекла и ломила при малейшем движении, к тому же разболелся правый бок. Торс сказал, чтобы он привел себя в порядок и топал за ним — Раш зовет.
У предводителя Андрея ждала новость, которая вогнала в смятение — не знал то ли радоваться, то ли огорчаться.
Потягивая дымок из своего длинного мундштука, Раш предложил ему вступить в гвардию, а точнее, в особый отряд телохранителей. На такое решение его подвигла вчерашняя неприятность с мутантом.
Стать приближенным к главнокомандующему не входило в планы Андрея. Кривя губы в вежливой улыбке, он заговорил:
—
— Че-то ты не шибко рад, — Раш скосил на Андрея розовый глаз, струя дыма, вытекла из его тонких губ, цепляясь за щетину, погладила по щеке и растаяла над головой. В комнате витал сладковато-соломенный запах чего-то, точно не «дэнса».
— Да, нет, рад, конечно. Боюсь облажаться… Кажется, я это, не совсем готов. Только во втором дивизионе, впереди еще много сильных бойцов и Соломон, и Ловкач, и…, а еще Монстра у «гладиаторов». Боюсь не оправдать доверие, — блеял Андрей.
— Херня все это. Садись, — Раш подбородком указал на кожаное кресло, через стеклянный столик, на котором стояла жестяная коробочка.
В богато обставленной комнате с коврами, с лепниной, с тусклой подсветкой под потолком они были одни. — Знай себе цену, — продолжал вещать вождь, — ты не говна кусок и не мясо для отбивной. Ты даже не Стояк, ты Сто`ик. Усекаешь разницу. Вчерашняя заварушка с монстрячинами мне кое что про тебя показала. Я не беру абы кого себе в охрану. Ты пес, настоящий пес. Ты за своих готов любому глотку порвать и даже подохнуть. Твою верность мне еще надо завоевать, но поверь мы с тобой одной крови. И многим похожи, только ты…, как бы это сказать, чтобы не обидеть, не туповат, нет, бесхитростный, что ли, не прощелыга. Короче, не такой интриган, как я. Понимаешь, ты не рвешься к власти. А вот что тебе действительно нужно, мне хотелось бы знать. Навел о тебе кое-какие справки и, кроме того, что ты пришлый, ничего не нарыл.
Андрей смотрел в выпученные глаза с розовыми белками, на подточенные зубы и гадал, что же хитрый лис прячет в рукаве? По тонкому льду двинулся очень осторожно. Он рассказал Рашу ту же историю, что Сузику и Мафику. Вождь наверняка с ними переговорил. Может, даже с покойной Пусей перекинулся словечком. Главное, Андрей мысленно перекрестился, чтобы стариков не нашли. Могли возникнуть нестыковки. Он все больше пугался перспективы. Подумал, что его уже раскусили и весь спектакль для драматизма, для изюминки, так сказать.
— Кто такой Макс?
От этого вопроса Андрей впал в ступор. Ему словно двинули под дых. Он вытаращился на Раша:
— Какой Макс?
— Вот ты мне и скажи, — тонкие губы разошлись к ушам, словно их тянули за ниточки, при этом вождь следил за Андреем глазами хищной птицы. Стряхнул пепел на ковер, — откуда ж мне знать.
— П-ш-ш, — выдохнул Андрей, пожимая плечами и мотая головой, — не знаю о ком это вы.
— Да? — Раш дернул бровями, плотоядная улыбка потекла вниз, — а вот Торс утверждает, что это имя ты орал сегодня ночью очень даже от души.
— А-а-а, — протянул Андрей и усмехнулся, — вот вы о чем. Это сон… Приснилось, что я с корешем из училки Максом Малышевым будучи курсантами пошли на дискач, а он пьяным почему-то был. В общем, сидим за столиком, с девочками переглядываемся, а на нем штаны — казацкие шаровары синего цвета с лампасами и вместо уставной
— А фрины? Они здесь каким боком? — допытывался Раш.
— Фрины?
— Ну да, фрины, — вождь повысил голос, — фрины причем?
— Да откуда я знаю, — отчаянно взвизгнул Андрей, — это же сон. Бились вчера с ними, может, и влезли как-то, может, патрульные начали превращаться в фринов. Кстати, так и было.
Раш из-под бровей недобро смотрел на Андрея, на желваках катал бильярдные шары. Чувствовал, что его водят за нос, но прищучить было нечем. С минуту неподвижно казнил кандидата взглядом, после чего дернул бровями, поднес к губам мундштук. Андрей только сейчас обратил внимание на его ногти. Их покрывал красный лак. Уже и не знал, что думать о своем патроне. В общем-то, образ с лисьим пышнющим воротником, татуировки, пираньи зубы, выбритые виски, налитые глаза, ногти крашеные укладывались в определение «чокнутый», которым наделил Раша, сидя на цепи. «Главное, чтобы не гомик», — Андрей мысленно перекрестился.
— Стоик, тоже херня, — вновь заговорил Раш смягчаясь, — какое хочешь себе погоняло?
— Просто Андрей, понимаю, нельзя?
— Правильно понимаешь. Все наши человеческие имена остались в прошлой жизни. Теперь мы дичь. В другом мире и имена должны быть другими. Усекаешь?
— Усекаю. Тогда, может, как назвал Мафин — Летеха. Вроде бы в кассу. И «утюги» так зовут.
— Гуд, будешь Летехой. Пыхнешь? — взглядом указал на жестяную пошарпанную коробку из-под чая с выпуклыми буквами «Братья К и С Поповы», с царскими гербами.
— Спасибо. Пробовал, не зашло.
— Как хочешь, — вождь сделал очередную затяжку, поднял голову и манерно выдул тонкую струю сладковато-соломенного дыма. — Зачислен, — подвел он черту. — Пока топай, тренируйся, или чем ты там хотел заниматься. Если что, Торс позовет.
Андрей развернулся и направился к двери. Не сделал и двух шагов, как Раш его остановил:
— Погодь.
Андрей замер, обернулся.
— Ты не встречал, пока сюда топал из Кисловодска или, может, от других слышал — паук этот огроменный на соломенных ногах, что за зверь?
— Не знаю, — Андрей покачал головой, — я и фринов то впервые только здесь увидел.
— А чтобы кальмар десант таскал?
— Нет.
— Мне тут один чел из академиков рассказывал, что фрины — вовсе не насекомое, как мы считали, а модифицированная тварь. Ага, прикинь, слепленная из нескольких видов крабов и больше остальных от японского краба-паука. А то, что мы называем «скальпом», сокращенное от сколопендры, на самом деле немертина, скрещенная с многоножкой. Немертина это червь, если что, — Раш дернул бровями. — И кальмар… У него почему-то одиннадцать щупалец, а не десять, как положено.