Снега
Шрифт:
К о л е с н и к о в. Вот вы говорите «утро» и смотрите на небо. Утро — лишь начало жизни. А жизнь — это лес.
Заливаются птицы.
Слышите, какой тарарам подняли? Вот это, кто больше всех горло дерет, — дрозд. А свистит крапивник — горластый, черт!
Слушают пение птиц.
З и н а. Елена любит вас…
К о л е с н и к о в. А это вы хорошо — про весенние листья.
Зина
Простите меня за давешнее…
З и н а (она секундочку остановилась, махнула рукой). А, все вы, мужики…
Зина уходит. Пауза. Из дома выходит А н д р е й с чемоданом в руках. Не замечая Колесникова, он направляется к калитке.
К о л е с н и к о в. Андрей, погоди.
А н д р е й (останавливается). Здравствуй.
К о л е с н и к о в. Бежишь, майор? Дезертируешь?
А н д р е й (сдержанно). Разреши на глупый вопрос не отвечать.
К о л е с н и к о в. Кого испугался? Меня? Себя? Нас обоих?
А н д р е й. И на это разреши не ответить. (Пошел.)
К о л е с н и к о в. Андрей, я прошу, подожди. (Подходит к Андрею.) Ударь… Не стесняйся, бей. Прямо по сопатке. Два раза ударь — по разу за выстрел, чтобы мои мозги окончательно на место сели.
А н д р е й. Не дури, Алексей.
К о л е с н и к о в (подошел вплотную). Не ударишь?
А н д р е й. Нет.
Колесников неожиданно стискивает Андрея в объятьях.
(Потрясен.) Алексей!!
К о л е с н и к о в. Прости… За все… Сядем. Закурим.
Садятся.
Вчера… будто волчьей ягоды я объелся. Ведь мог убить, мог, Андрей… Вместо того, чтобы спасибо тебе сказать…
А н д р е й. Брось, не надо об этом…
Свертывают цигарки.
К о л е с н и к о в. Ночь не спал, думал.
Закуривают, жадно затягиваются.
Не виноват ты. И Елена не виновата. И люди, которые ей похоронную прислали, они тоже не виноваты: я столько раз умирал! Никто из нас не виноват — война виновата. На рассвете понял. Умное время — рассвет. (Выхватывает из рук Андрея цигарку, швыряет на землю.) Тебе же нельзя. У тебя же, оказывается, половину желудка вырезали.
А н д р е й. Сейчас — можно.
К о л е с н и к о в. И молчал!
А н д р е й. Привык. Ерунда. Я так рад, что увидел тебя…
К о л е с н и к о в. Вчера узнал, что ты уезжаешь… насовсем… обрадовался. (Порывисто.) Не уезжай, Андрей! Без тебя здесь все
Андрей отрицательно качает головой.
Ты не имеешь права, не должен! А меня — отпусти. Нет, Андрей, нет, не спорь. Не могу… Понимаешь, к Елене я только издалека могу вернуться. Утихнет боль у нее, у меня… (Пауза.) Я в себе одного врага победил, своему эгоизму башку отвернул. Нелегко было, не думай. Неужели, думаю, мы с ним, два мужика, два офицера, сотни раз смерти в глаза смотрели, а один раз жизни в глаза не глянем? Не враги же мы, черт побери! Друзьями были, как братья.
А н д р е й (негромко). Спасибо…
К о л е с н и к о в. Я уже с Людкой простился, с тещей.
Пауза.
А н д р е й. Елена о твоем отъезде знает?
К о л е с н и к о в. Нет.
Слышны голоса Ивана Федоровича и Никиты.
А н д р е й. А танкист с Иваном Федоровичем?
К о л е с н и к о в. Нет. И не должны.
А н д р е й (подумав). Тогда — ступай.
Расходятся в разные стороны. Сцена некоторое время пуста.
Входят И в а н Ф е д о р о в и ч и Н и к и т а.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Зайдемте, зайдемте, Никита Леонидович. Зина, вероятно, уже встала. Я столько сделал за прошедшую ночь, что имею право, так сказать… шампанское на стол, пробки прочь и… Присаживайтесь.
Сели. Пауза.
Н и к и т а. Люблю слушать, как просыпаются лесные твари.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Нет, представляю, что будет с Алексеем Михайловичем, когда он увидит принципиально новый проект. Я очень рад, что вы одобрили мой замысел. Ну задал нам работы подполковник. У вас, у бывших фронтовиков, есть какая-то одержимость, удивительная вера в возможности человека. Ведь вот если бы вы не пришли вчера вечером ко мне и не сломили мое упорство…
Н и к и т а. Иван Федорович, вы не знаете, что случилось в семье у Андрея Степановича? Сейчас мои соседи сказали: прибегала за мной Анна Ивановна, вся в слезах.
И в а н Ф е д о р о в и ч. По-моему, Андрею Степановичу просто трудно сейчас, после приезда первого мужа Елены Владимировны. Что ж, пусть скажет спасибо и за короткое счастье, какое выпало на его долю.
Н и к и т а. По мне — такого не надо.
И в а н Ф е д о р о в и ч. Видите ли, Никита Леонидович, любовь — это оазис, цветущий оазис на нашем длинном, порою скучном жизненном пути. Представьте себе путника. Он устал. Ему необходимо набраться сил, чтобы снова идти вперед, жить, работать, творить. И вот вы встретили женщину, полюбили ее… Не сетуйте же на то, что любовь оказалась короткой, поблагодарите ее за свет и тепло, которые она дала вам, и — снова в путь.