Снегурочка на заказ
Шрифт:
Сергей Петрович, до сих пор хранивший молчание, решился и нарушил гробовую тишину:
— Виталина, а где сейчас Алеша?
— Пошел в комнату, поиграть, — пожала плечами Витася.
— В детскую? — поинтересовался мужчина.
— Нет, в мою спальню.
— Я не заметил, чтобы вы привезли с собой много игрушек, — отметил пожилой мужчина, и я ощутила в голосе знакомую уверенную твердость.
Что ж, возможно, в Данииле от отца куда больше, чем могло показаться сначала. Да, Сергей Петрович отнюдь не болтлив, и до экстраверта ему тоже,
— Нет, но Алеша спокойный мальчик, он найдет, чем себя занять, — отмахнулась Виталина.
— Да? — изогнул брови Сергей Петрович, подавая жене знак, чтобы она не влезала в разговор. — И всё же, мне кажется, ребенку не слишком уютно. Он в чужом доме, а ты даже не познакомила его с Андреем. Сходи, проверь, как он.
— Алеша привык…
— За ребенком нужно следить. Я всегда говорил об этом своим детям и надеюсь, что хоть кто-нибудь из них это усвоит! — он улыбнулся Даниилу, а потом выразительно посмотрел на Дану. — Виталина, пойди, посмотри, как твой сын, и отведи его к Андрею в детскую. Познакомь мальчиков. Они примерно одного возраста и, я думаю, подружатся. Ребенок не должен страдать!
Наконец-то намек был понят правильно. Витася поднялась, взглянула на меня так, словно представляла на моем месте стремительно формирующуюся горстку пепла, хмыкнула, презрительно кривя губы, но всё-таки быстро покинула помещение. Я продолжила сидеть, чувствуя, как Даниил почти до боли сжимает мое запястье.
— Дана, — Сергей Петрович повернулся к дочери, — мне не нравится твое поведение.
— Да что ты говоришь? — изогнула брови женщина. — И ты считаешь, что это тема, которую необходимо обсуждать при посторонних?
— Здесь нет посторонних, — влезла Елена Владимировна. — И если ты про Олю, то она скоро станет нашей невесткой. А значит, должна понимать, что и наша семья, увы, не идеальна!
Да я как-то и не рассчитывала особенно…
— И мне бы не хотелось, чтобы ты своим поведением испортила жизнь не только себе, а и своему брату и собственным детям! — припечатала женщина, вскакивая на ноги. — Ты должна больше внимания уделять Анечке и Яночке и поменьше дерзить.
— Мама!
— Что мама?! — возмутилась Елена Владимировна.
— Я не маленький ребенок, — прошипела Богдана, медленно поднимаясь на ноги. — Я взрослая женщина. Я врач, в конце концов! И потому я сама буду решать, что моим детям делать, а что нет. Ты и так уже предостаточно их избаловала!
— Не смей кричать на мать! — одернул её Сергей Петрович, но Богдана уже вскочила и теперь нависала над матерью, как будто тот злобный коршун.
— И я считаю, что если бы ты меньше совала свой нос в мои с Василием дела, я была бы гораздо счастливее. Потому что ты не…
— Кстати, — прервал вдруг её Даниил лениво, спокойно и явно
Глава тринадцатая
— Вася? А ты так по нему скучаешь, братик? — усмехнулась Дана. — Не ты ли собирался в прошлый раз проредить ему зубы, если, процитирую, он ещё раз вытворит что-нибудь подобное?
— Богдана, — вмешался Сергей Петрович, — скажи честно. Где Василий? Вчера вечером он привез детей и уехал. Почему?
— Потому что я хочу развестись, — пожала плечами Богдана. — Потому что мне это надоело! А что? Кто-то захапает себе миллионера, — Дана взглянула на меня так, как будто я была виновата в том, что она Даниилу сестра, а не какая-нибудь любовница, — будет ходить в шелках и в мехах, а на всяких светских мероприятиях светить мордой рядом с красивым мужиком, а я должна терпеть Васю?!
Я почувствовала, что краснею. Слова Даны прозвучали так, словно я специально охотилась на её брата, а теперь сидела, вся такая самодовольная, и издевалась над нею и над её неудачным браком.
— Мне, наверное, надо бы уйти, — шепнула я, обращаясь к Даниилу. — Это ваши, семейные дела…
Котовский хотел было запротестовать, но в разговор вновь вмешался его отец.
— Иди, детка, — кивнул он. — Это тебе ни к чему.
Я послушно поднялась и на негнущихся ногах, стараясь не бежать, а идти максимально спокойно, направилась к выходу из кухни. Тело дрожало от напряжения, и я чувствовала себя почему-то какой-то редкостной преступницей, дурочкой, которая сама накликала беду, а теперь ещё и притворялась, будто не понимает, в чём её обвиняют. Вот только дело в том, что я и вправду не понимала, когда же успела так сильно провиниться, чтобы буквально искупаться в ненависти Богданы.
А с мужем её не знакома даже… Ещё и Витася эта!
К счастью, за столом все молча дождались моего выхода. Я прикрыла за собой дверь и хотела убежать прочь, но, увы, не успела, надменный голос Богданы догнал меня быстрее и будто приковал к стене.
— Детка! — фыркнула она. — Да откуда вам знать, что эта детка не притащила в ваш дом букет с Венеры!
— Замолчи! — рявкнул Котовский, ударяя кулаком по столу. — Если тут кто-то что-то в дом и может притащить, так это твоя Витася! И с Венеры, и с Марта, и с Сатурна, станется с неё! Почему ты никому не сказала, кого собираешься притащить в дом?
— Это мой дом! — судя по звуку, Богдана толкнула стул, и тот полетел в стену и ударился в неё с громким стуком. — Мой! Это ты притащил сюда какую-то потаскуху и ждешь, пока я возрадуюсь и назову её святой княгиней Ольгой! Может, ещё помолиться на неё?!
Тихий, неразборчивый ответ, очевидно, принадлежал Елене Владимировне, но Богдана явно не впечатлилась тем, что ей сказала мать.
— Да что ты говоришь! — хохотнула она. — Данечка нашел себе хорошую девочку! Как же!
— Богдана… — я с трудом разобрала голос Сергея Петровича.