Снежная княгиня
Шрифт:
С этими словами торговка махнула рукой в сторону. Взглянув поверх крыш в указанном направлении, фрау Латгарда увидела стоящий на почти отвесной скале черный замок с потемневшими от сырости острыми крышами и высокими башнями, шпили которых тонули за низкими тучами.
– Вон из того замка? – удивленно вскинула брови женщина, взглянув сначала на фрау Реинхилду, а потом на фрау Зельду.
– Точно. Живет там со своей полюбовницей, - поспешила встрять в разговор торговка рубашками.
Фрау Латгарда укоризненно покачала головой и обернулась, мельком взглянув
– А с виду хороший человек, - пожала плечами женщина.
– Да уж… У нас здесь хороших людей – тьфу! – фрау Зельда плюнула под прилавок. – Но уж мы-то вас научим, голубушка, что да к чему.
– Это было бы очень кстати, - улыбнулась жена сапожника.
– Уже вечер, все равно никто ничего не купит… - фрау Реинхилда многозначительно взглянула на кошелек Латгарды и глубоко вздохнула. – Пойдемте-ка по домам, сударыни. До моей лачужки тут рукой подать. Я бы вас чаем с леденцами напоила. Вы бы нам с фрау Зельдой рассказали, как живут у вас в… Откуда вы будете?
– Из Шпиллензихена, - ответила фрау Латгарда.
– Отличный городок. Я слыхала о нем от племянницы, - кивнула фрау Зельда, складывая свой драгоценный чеснок в корзинку.
– Да… Там очень тихо и спокойно. Я очень любила этот город, - вздохнула фрау Латгарда.
– Вот и пойдемте, вы расскажете нам о нем, - сказала фрау Реинхилда, которая успела сгрести свои рубашки в большой холщовый мешок, и взяла приезжую под локоть. – А мы расскажем вам про старый замок. Кажется, он вас заинтересовал?
– Да, в Шпиллензихене не было замков, - кивнула чужеземка, и её светло-голубые глаза прищурились от улыбки, отчего по щекам разбежались паутиной морщинки.
– Погодите, погодите! – запричитала Зельда, упихивая в корзинку мотки грязной пряжи.
Опираясь на кривую клюку, фрау Зельда засеменила на медленно бредущими под руку Реинхилдой и Латгардой.
Шлепая по сырой грязи, женщины выбрались из закутка, в котором торговали, восседая на полусгнивших ящиках и пустых бочонках, и свернули в небольшой переулок. Вечер уже опустился на городок, и на улицах зажигали фонари.
Войдя в круг тусклого масляного света и заметив фонарщика, фрау Зельда громко кашлянула. Старик обернулся и, заметив ковыляющих по слякоти женщин, торопливо приподнял фуражку.
– Приветствую, - поздоровался фонарщик и кивнул торговке чесноком. – И вас, дорогая сестрица.
– Какая темень! Зажигайте ваши фонари скорее, братец, - ответила фрау Зельда.
– Сюда, - кивнула фрау Реинхилда, указывая чужеземке на темную каменную арку.
Свернув с освещенной улицы в небольшой просвет между двумя домами, крывшийся за аркой, фрау Зельда споткнулась и с удовольствием выругалась, припомнив всех, начиная от герцогов и кончая дворниками. Услышав шаги своих спутниц далеко впереди, старуха тяжело вздохнула и двинулась вперед, сквозь кромешную тьму, придерживаясь рукой за осклизлую каменную стену и простукивая дорогу перед собой палкой, точно слепая.
Фрау Реинхилда свернула в очередной переулок и остановилась под провисшим деревянным
– А вот и моя лачужка. Прошу, пожалуйте, - сказала фрау Реинхилда, когда дверной замок щелкнул и дверь слегка подалась назад.
Зайдя внутрь дома, старуха немного посторонилась, пропуская следом своих гостей.
– Сейчас свечку отыщу… - сказала старуха, захлопнув дверь.
Узкая полоска желтого света, тянувшаяся с улицы, погасла, и тесная прихожая погрузилась в кромешную тьму, в которой было слышно только кряхтение запыхавшейся от быстрой ходьбы старухи.
– У вас очень милый дом, - сказала фрау Латгарда, когда Реинхилда чиркнула спичкой и зажгла огарок сальной свечи, тускло осветивший прихожую.
– И на том спасибо, - улыбнулась хозяйка, уходя вглубь дома и зовя гостей проследовать за ней.
Жилище фрау Реинхилды больше походило на огромную нору. Прихожая, в которой оказались гости, была только частью длинного, низкого коридора шириною в два шага, с обшарпанными коричнево-зелеными стенами и грязным полом. Направо и налево из прихожей расходились наглухо запертые двери, за которыми царили кромешная тьма и совершенная тишина.
– Ой! – воскликнула фрау Латгарда, едва не стукнувшись плечом о торчавший из стены канделябр, в котором не было видно ни одного огарка свечи. – А почему у вас так темно?
– Свечи нынче дорогие, - пожала плечами хозяйка, - а мы живем бережливо. Проходите вот сюда…
Старуха толкнула дверь, которая нехотя отворилась с пронзительным скрипом, приглашая гостей пройти в разверзшуюся темную пасть комнаты. Кротко кивнув, фрау Латгарда прошла в комнату, а за ней проковыляла и уставшая от ходьбы Зельда.
Остановившись у порога, чужеземка окинула взглядом крохотную комнатку, в которой оказалась. У маленького оконца, забранного выцветшими занавесками, стоял прямоугольный стол, под который были задвинуты три низких деревянных табуретки. Справа от двери стоял старинный дубовый сервант на высоких ножках, а слева – спрятанная за невысокой ширмой деревянная кровать, заправленная истершимся вязаным покрывалом.
– Прошу, присаживайтесь, - добродушно пролепетала фрау Реинхилда, указывая гостьям на табуретки, а сама прошагала к крохотной печурке, спрятавшейся в темном углу слева от окна.
Упав на колени перед печуркой, старуха со скрипом открыла крохотную дверцу и насыпала из стоящего рядом ведра в топку несколько маленьких лопаток угля. Пошуршав в темноте платьем, она вытащила из кармана клочок бумаги и зажгла его от свечи, после чего отправила в топку. Склонившись над углем, старуха долго и шумно дула на него, раздувая едва теплившийся огонек. Когда же уголь немного разгорелся, фрау Реинхилда с трудом поднялась на ноги и сильнее выдвинула заслонку на печной трубе, ногой захлопнув дверцу топки, отчего маленький крючочек дрогнул и сам упал в петельку на чугунной пластине дверцы.