Снежная Королева

Соланж Тиана

Ах, Дарья!!! «Дарья», значит, ладно, папочка…

— Влад, ты иди, спасибо, что помог мне. Мы потом с тобой обо всем поговорим, — спокойным тоном произнесла я, хотя внутри все просто разрывалось от бешенства. Ну, ничего, сейчас проверим, так ли уж верно говорят — лучшая защита это нападение.

— Конечно, Даша, — вдруг покорно согласился Влад, почему-то смотря на меня немного настороженно. А потом незаметно показал своим пальцем на глаза и вышел, не произнеся ни слова.

Я несколько раз вздохнула, понимая, что друг хотел мне сказать. Нужно успокоиться, чтобы снова не натворить дел, как тогда, после нашей ссоры.

Я повернулась к отцу, заметив, что он смотрит на меня немного растерянно

и даже виновато. Неужели уже осознал свою ошибку?!

— Даш, я… — попытался первым заговорить папа, но я не дала.

— Почему ты соврал мне? — мой голос звучал тихо, а я смотрела ему в глаза, пытаясь отыскать в них… что? — Почему? Зачем ты показывал мне те записи, якобы сделанные моим «настоящим» отцом? И ты ведь знал, что я не удержусь и просмотрю другие, поэтому уехал, ничего не объяснив? Я же спрашивала тебя! Разве я не заслужила правды?

— Даша, все не так…

— А как, папа? Или мне теперь не следует называть тебя папой? — мои слова, видимо, ударили больнее, потому что он поморщился, а взгляд неожиданно потух. — Ты никогда не любил меня. Поэтому врал, — по моим щекам потекли слезы, а я помотала головой, видя, что папа пытается приблизиться ко мне и обнять. — Ты врал мне все двадцать лет…

— Даша, я делал это только ради тебя. Только ради тебя, — повторил он, все-таки решив приблизиться и сесть рядом со мной.

Я снова упрямо помотала головой, почувствовав его руки, сжимающие меня в объятиях.

— Нет, ты… ты… обманул меня… — с какой-то детской обидой в голосе, проговорила я.

— Да, обманул, — согласился папа, прижимая меня к себе, несмотря на мое сопротивление, — потому что боялся увидеть, как ты разочаруешься во мне. Я для тебя всегда и во всем был кумиром, ты смотрела на меня с непередаваемым восхищением, что мне… а потом я испугался, что ты… — отец замолчал, а я осторожно обняла его в ответ. Да, все верно. Он просто боялся, что его дочь, единственная до сегодняшнего дня (тут я мысленно хихикнула) отвернется от него, когда узнает неприглядную тайну его прошлого. — Так получилось, Снежок. Сначала все было ради Эйрене, чтобы ее, наконец, оставили в покое, чтобы она могла спокойно жить. Ради моего брата, Михаила, который, чтобы спасти меня отдал не только жизнь, но и имя. Это была его идея — стать Михаилом Снежиным мне, а остальное доделали пластические хирурги. От Вадима Аксёнова осталась только могила, да и то, тело в ней чужое. Мой брат обрел свою могилу на чужбине. На том месте, где когда-то была лачужка для пастухов, теперь только небольшой черный камень с высеченным именем.

Отец сделал несколько глубоких вдохов. Видимо, все эти воспоминания все еще доставляли ему много боли. Мне невольно стало стыдно.

— Да, это был эгоизм с моей стороны, но, пойми, я не мог предать того, кто был мне дорог, равно, как ты или Эйрене. Все, что я мог — сделать так, чтобы его жертва в тот день не была напрасной, понимаешь? — я кивнула, но папа почувствовал мой ответ. — Я год за годом искал возможность, чтобы найти и отомстить этому мерзавцу и его жене. Но он был настолько далеко и высоко сидел, чтобы до него было просто добраться. Чтобы безболезненно для себя и других убрать его. Я ждал, что однажды жажда наживы заставит его допустить ошибку, и этот день пришел. Я узнал, что он «осел» в наших краях и замышляет нечто грандиозное.

— Пап, ты… все это время был рядом? — я даже привстала, чтобы заглянуть ему в глаза. Как-то незаметно оказалось, что мы лежим на моей кровати, а он обнимает меня совсем, как раньше, в детстве, когда я боялась любой тени. Особенно после первого «видения». — Я думала, что нас разделяют километры? Ты же говорил…

— Так было нужно, дочь, — перебил меня папа, снова укладывая мою голову на свое плечо. Я только

вздохнула, размышляя о том, узнаю ли я хоть когда-нибудь все тайны моего отца. Да и нужно ли мне это? — Я хотел защитить тебя, чтобы он никогда не добрался своими грязными лапами до моей девочки. Все эти годы я искал возможность, чтобы отомстить ему. А он знал, что я вернусь однажды, поэтому «обрастал» связями и охраной, чтобы не допустить этого. Он — трус и сволочь… жаль, что отделался просто… — сверкнув глазами, проговорил отец.

— Пап, но он же не знал, что ты жив, — удивилась я, а потом обратила внимания еще на одну деталь, — он остался жив? Но он ведь понесет наказание?!

— Успокойся, девочка, — папа погладил меня по спине и поцеловал в висок. — Жив, и никуда не денется от наказания. Жаль, что не от моей руки, но все же… его ждет медленная и мучительная смерть, — папа как-то довольно хмыкнул, но я все же смогла разглядеть в полумраке его хищную улыбку.

— Пап, этот… Темников, — я замялась, подбирая слова. — Я так и не поняла, за что он ненавидел маму? Он плел что-то про «гнилой плод», а потом сказал, что раз я не «вижу» его, то он станет отцом моей… то есть новой «Видящей», — меня даже передернуло от отвращения, когда я вспомнила его ледяные пальцы, которыми он скользил по моему телу.

— Вот… тварь! — выругался папа, от которого не укрылось мое телодвижение, — эта сволочь… тебе…тебя!!! — он дернулся, чтобы встать, но я сумела его удержать. Папа откинулся на подушку, тяжело дыша, — да-а, жаль, что подыхать он станет медленно и в тюрьме, я бы с удовольствием пустил его на ленточки. Не смог тогда с Эри, так решил мою дочь…. Хорошо, что генерал в свое время увез твою маму подальше не только от меня, но и от этого… урода, — процедил сквозь зубы он. — Думаю, Реин сам догадался о не слишком… родственных «желаниях» этого… козла. Он меня-то терпел с трудом. А раз Темников не мог быть с ней, потому что приходился ей родственником, то… решил, что родство уже дальнее, поэтому… — папа не договорил, тяжело обрушив кулак на постель, отчего кровать жалобно скрипнула.

— А… Наталья? — осторожно спросила я, решив перевести разговор на менее болезненную тему, но увидев, как поморщился отец, поняла — зря я о ней заговорила.

— Наталья… она — да, ненавидела нас обоих и очень желала, чтобы мы поскорее сдохли, — проговорил папа. — Она была моей невестой, но я понял, что совершил ошибку только тогда, когда встретил твою маму спустя несколько лет. Попытался все объяснить ей, но…

— Не вышло, да?

— Она ненавидела нас настолько, что не гнушалась никакими методами. Сначала хотела отомстить только Ире, потому что та была дочерью известного человека, уважаемого, а отец Натальи, при всем том, что имел связи в некоторых кругах, был простым человеком, да еще и… торгаш, — папа скривился, видимо, не слишком приятные воспоминания остались.

Папа замолчал, а я так и не решилась задать ему вопрос о том, зачем приходила тогда к нему Наталья. Да и что тут гадать?! Конечно, за триумфом, ведь папа был, как ей казалось, в ее власти.

— Пап… те записи… они настоящие? — спросила я тихо.

— Настоящие, дочь. Михаил действительно перехватил запись, предназначенную для генерала, он не хотел, чтобы тот узнал о… маме, ну, ты понимаешь. Пришлось бы рассказывать все ему, а она… Эри не хотела, чтобы отец знал правду, считала, что раз ее мать ему ничего не рассказала, то и она будет молчать, — папа пожал плечами, — не знаю, может, и к лучшему. У них были непростые отношения. У твоей мамы и… дедушки, мать его… — процедил папа сквозь зубы, а только хмыкнула. Я еще не была знакома с отцом моей мамы, поэтому пока не получалось называть его дедушкой. Но, видимо, мой папа никогда не испытывал к генералу особого пиетета.