Снежная Королева
Шрифт:
— Слишком быстро, — шепнула я, откидываясь ему на грудь. Странное дело, я будто согрелась в его объятиях.
Я никогда и никому не позволяла подобного. Я ни к кому не прижималась сама, боясь увидеть что-то страшное и испытать боль, что всегда сопровождала видение. Мало у кого я не видела его «будущее». Папу я никогда не считывала, сначала боялась увидеть его смерть, а потом — просто не получалось. Лишь серая рябь вместо видения. Я пыталась снова и снова, но ничего. И я поняла, что не стоит смотреть смерть близкого человека. Может, мне просто было страшно потерять его? Остаться одной. А вот, как в случае с Игорьком, тоже не понятно.
А сейчас полностью расслабившись
— Спасибо, — прошептала я, открывая глаза и осторожно выпутываясь из его рук, окруживших меня кольцом. Пересела на свое сидение, сжав на коленях ткань платья. Что я делаю? Я ничего не знаю об этом мужчине. Ни кто он? Ни зачем приехал сюда? Даже фамилию и имя узнала случайно. А вдруг у него есть жена и ребенок, а сюда он приехал просто, чтобы отдохнуть в одиночестве? Я-то привяжусь к нему, а он мне потом помашет ручкой со словами «нам было хорошо вдвоем, но…». — Все хорошо. Просто, если вы хотите спокойно здесь отдохнуть, то не стоит общаться со мной, — тихо проговорила я, не в силах смотреть ему в лицо. Поэтому смотрела на заходящий ярко-алый диск солнца.
— Почему? — голосом Глеба можно было замораживать лед, и я невольно поежилась. Вот, как он так умеет?! — Ах, да, понимаю, забота о репутации, — усмехнулся он, заводя автомобиль, — я как-то забыл про устои в провинции….
— Да, причем тут это! — воскликнула я, резко разворачиваясь на месте и смотря ему в глаза, — какая, к черту, репутация! Ты о чем?! — я даже всплеснула руками, едва не дав ему по носу, но Глеб, улыбнувшись, увернулся, — у меня ее здесь просто нет. Ты еще о моей девичьей чести озаботься! — пробурчала я, покраснев и опустив голову, а потом и вовсе стушевалась, понимая, кому я это говорю. — Ты даже не догадываешься, какими словами меня здесь называют. Но это мелочи по сравнению с тем, что они подумают о тебе. Разве ты хочешь слышать шепотки за спиной? Видеть в их глазах злорадство или, наоборот, сочувствие? Или презрение?
Его рука ласково скользнула по моей щеке, а потом коснулась подбородка, осторожно приподнимая мое лицо.
— Хочешь, я открою тебе маленький секрет? — с улыбкой проговорил Глеб, — я давно уже не обращаю внимания на то, что говорят за моей спиной. Ведь это просто означает, что я впереди этих людей. А они… пусть говорят, Даша. Ни ты, ни я, не сможем им это запретить. Другой вопрос, что тебя это задевает сильнее, чем ты хочешь показать мне, правда? — он смотрел внимательно, когда констатировал этот факт. Мне ничего не оставалось, как кивнуть, — тебя так задевает то, что меня будут обсуждать местные кумушки?
— Да, — прошептала я, краснея еще больше. Да, что это со мной?! Почему мне есть до этого дело? Почему я стараюсь выглядеть в его глазах лучше, чем есть? Вернее, чем меня представят другие? Почему мне больно от того, что он услышит от местных барышень и их мамаш, что я «ведьмин выродок»? И еще сотня таких «почему»….
— Я рад, — вдруг улыбнулся Глеб, а потом, видя на моем лице возмущение, а еще очередную попытку удрать из машины, пояснил, — рад, что ты перешла со мной на «ты». А то чувствовал себя раза в четыре старше, чем есть. Хотелось обернуться и посмотреть, не сыплется ли песок….
Я хихикнула, окончательно расслабившись, а потом громко захохотала. Я испытывала странную легкость, когда находилась рядом с ним. Мне не надо было прятаться за маской холодного отчуждения или постоянно держать тело в напряжении, ожидая
В наш разговор, как ни странно, вмешался мой желудок, выдав длинную руладу с требованием обещанного ужина. Я чуть сквозь землю не провалилась от стыда.
— Совсем я тебя заболтал, Даша. Ты, наверное, тоже не ела, — всполошился Глеб, разворачивая автомобиль. — Уже поздний вечер, я и сам голоден, как волк, — при этом он бросил на меня странный взгляд. — Едем?
— Подожди, — обращаться к нему было непривычно, но я смело загнала чувство вины глубоко внутрь. Меня вдруг осенила мысль. В деревне многие видели, как Глеб и Максим спасали меня, а потом Макс поехал показывать Глебу домик. Явно кто-нибудь из местных сейчас его там караулит. А уж зная, что он молод и красив, да и автомобиль у него хороший — чем не жених!
— Сейчас свернешь налево с дороги, там проехать можно, просто ухабов много. Спустимся к реке. С этой стороны только рыбаки ходят, а купаются на противоположном берегу. Место там уединенное, — рассказывала я, пока мы добирались до нужного места.
Мы остановились практически у берега, который с этой стороны был крутым и обрывистым, поэтому это место и облюбовали рыбаки. Глубина здесь была приличной, а еще местные говорили, что внизу сильное подводное течение и холодные ключи.
— Здесь хорошо ловится щука, — ответила я, когда Глеб спросил меня, какая тут ловится рыба. — Вон там, махнула я рукой в темноту сумерек, однажды поймали сома. Говорят, во-от, такой был, — я развела руки на всю ширину, предлагая оценить габариты улова, — правда, давно это было, мне, наверное, лет шесть или семь, поэтому размеры меняются из года в год. А ты любишь рыбалку?
— Не особо, — пожал плечами мужчина, кидая на небольшой пенек свою куртку и усаживая меня на него. Потом о чем-то подумал и спросил, — Даша, а почему мы поехали сюда, а не в домик?
Вот же! я надеялась, что он не спросит меня, но Глеб, видимо, умел вычленять главное из второстепенного. Я поморщилась.
— Уверена, тебя бы там ждали, — как можно равнодушнее постаралась объясниться я. — Увы, но ты «засветился», да еще и совершил героический поступок, защитив «даму в беде», то есть меня из беды… не важно. Ты молод, — я вдруг запнулась, не зная, стоит ли продолжать, но Глеб с нескрываемым интересом ждал от меня пояснений и не сводил своих глаз с моего лица. — Красив, — добавила я тише, — у тебя солидный автомобиль. А у нас в каждом втором дворе есть девушка на выданье, ну… почти с дюжину, однозначно, наберется. Две… дюжины, — поправила я себя, отводя взгляд. И почему мне так муторно от собственных слов? И злость накрывает волной, когда я представляю чью-нибудь соседскую дочь в его объятиях.
Глеб продолжал с любопытством смотреть на меня, никак не комментируя мои слова. А я осторожно нарезала на куски пирог, обдумывая, почему это происходит именно со мной. Жила я как-то двадцать лет в тени, когда парни обходили меня стороной, а теперь — на! Почувствуй муки ревности, Даша. Да еще и к практически незнакомому мужчине.
Я потянулась за термосом с чаем, поймав на себе пристальный взгляд разноцветных глаз. Он следил за моими действиями, но нервировал своим молчанием. Раздражен ли он моим самоуправством или оценивает перспективы уехать отсюда женатым человеком?