Снежное пламя

Грин Ширли

— Подожди… Послушай меня, — взмолилась Кристина.

— Будешь утверждать, что не репортерша?! — Его глянцевито-черные брови взметнулись вверх.

— Я репортерша, но…

— О Боже, зато кто же я, если не обманутый простофиля? — сказал Джастин еле слышно. — Не я ли по своей непростительной наивности подумал, что не способна полюбившая женщина в своей хитроумной игре зайти так далеко, как это удалось тебе.

Кристина вспыхнула от гнева:

— Ты оскорбляешь меня, о чем впоследствии горько

пожалеешь! — бросила она в ответ.

Джастин, казалось, даже и не услышал ее.

— И я, как глупая рыбешка, попался в твои коварные сети! Да, это будет «статья века» — уж в этом-то я теперь не сомневаюсь.

— Не собиралась я писать никакой статьи.

— Что же, наша встреча чистая случайность?

— Да.

— Но ты даже не удосужилась упомянуть о том, как зарабатываешь на жизнь, хотя у нас было столько времени!

— Если ты не способен поверить мне просто так…

— Милочка моя, после твоего обмана я не рискну попросить у тебя стакана воды, даже если буду умирать от жажды! Мало ли что там может оказаться.

Это был конец их отношений! Кристина догадывалась, каков может быть разгневанный Джастин, и именно поэтому всячески оттягивала признание. Но она собиралась в добрую минуту сказать ему всю правду, заключающуюся в двух словах: «Я — журналистка!».

Она же поверила ему даже после того, как он небрежно произнес при ней чудовищное слово «убийство». Может быть, это была утопия, но она надеялась на его доверие тоже.

— Извини, — сказала она бесстрастным тоном, собираясь уйти из кухни.

Джастин опять крепко схватил ее за локоть…

— Извинить? — спросил он угрожающе. — Славный старик Роджер случайно заехал, а потому тебе самое время исчезнуть. Кстати, ты все получила, за чем приезжала? Это оказалось именно то, что ты искала?

Кристине казалось, что она теряет сознание от такой вопиющей несправедливости. Джастин еще сильнее сжал ей руку.

— Пусти меня!

— Отпустить тебя? Я изо всех сил пытался, еще недавно это сделать.

— Хватит! — закричала она, раненная в самое сердце его циничным издевательством над ней. — Господи, после всего, что было между нами, подозревать меня в подлости!.. Ты мне говорил…

— Что я тебе говорил? — спросил он грубо.

— Ты говорил, что испытываешь ко мне нечто большее…

— Да, и ты, должно быть, гордилась своей легкой победой, У тебя немало достоинств, и ты умеешь ими ловко воспользоваться для своих низких целей. — Джастин закрыл глаза и скрипнул от стыда и гнева зубами, но через мгновение глаза его сверкнули, как две голубые молнии. — И Роджер еще спрашивал, не соблазнил ли я тебя?!

Кристина попыталась вырваться из его тисков, но он лишь привлек ее еще ближе к себе.

— Ты хорошенькая, — процедил он с трудом, — необыкновенно хорошенькая.

И сцена, в которой ты почти на грани смерти, разыграна была на моем крыльце безупречно. И эти невинные, ничего не понимающие, широко открытые глаза могли растрогать даже каменного истукана. Репортеры. Господь им судья! Они, чтобы достигнуть желаемого, готовы пойти на все, и ты, бесспорно, завоевала среди них первый приз. Много ли нужно, чтобы, подчинив мужчину своим чарам, заставить его разоткровенничаться? Совсем немного — переспать с ним, и он повержен, он пойман в умело расставленные сети.

Одна рука у нее оставалась свободная, и Кристина воспользовалась этим, чтобы дать обидчику заслуженную пощечину.

Звон пощечины разнесся по тихой кухне. Кристина застыла, видя, как на щеке любимого ею человека образовался красный след.

Джастин дотронулся до лица, глаза у него сверкнули, он еще сильнее сжал руку Кристины, и тело его содрогнулось от бешенства. Кристина не сомневалась, что сейчас он ее ударит… Но совершенно неожиданно он отпустил ее.

— Что же вы не продолжаете, мисс Кеннеди? Кстати, не сочтите себя оскорбленной, если я не прочту то, что вы соизволите опубликовать.

— Повторяю, я вовсе не собираюсь писать о вас, мистер Магнуссон, — ответила она ледяным тоном. — Мне кажутся в высшей степени скучными статьи о слабонервных драматургах, страдающих ко всему прочему манией преследования.

Кристина, вся дрожа от обиды и негодования, бросилась из кухни, Разметавшиеся волосы застилали ей глаза, полные слез.

Но опять он ее поймал и заставил повернуться к себе лицом.

— Убирайся с моих глаз! — крикнула она, пытаясь силой оттолкнуть его, но все было безуспешно.

В следующую секунду ей уже пришлось спасаться от его разгоряченных губ, приникших к ее рту. Кристина чувствовала, что страсть овладевает ею, но она нашла в себе силы не поддаваться нахлынувшему чувству и снова попыталась увернуться от его губ и поцелуев.

Но Джастин намертво овладел ее губами. Страсть снова всколыхнула ее податливое тело, руки, которыми она пыталась оттолкнуть Джастина, ослабли. А он целовал и целовал ее, с нежностью гладя волосы. Потом его ладонь бережно дотронулась до ее щеки, и Джастин проговорил:

— Ты очень красивая. Неправдоподобно красивая. И даже зная о тебе всю горькую правду, так тяжело расставаться с тобой.

— И что же это за правда? — требовательно спросила она, пытаясь вырваться от него. — Я же уже говорила, что и не помышляла писать какую-либо статью о тебе и твоей жизни.

— А почему бы и нет? Ты честно заработала свой большой приз. Может быть, ты его и стоишь. Да простят мне Боги! — должен же кто-то однажды хорошенько заработать на этой криминальной истории!