Снежный поцелуй
Шрифт:
— Что тут смешного?
— Н-ничего. Ты просто… — снова смех. — Ты только что застал меня врасплох. Никогда не думала, что услышу, как ты на самом деле это признаешь.
«Она думает, что ты мудак. Скажи ей. Скажи ей, и она поймет, почему мы так себя ведем. Покажи ей свою истинную сущность».
— Я не могу этого отрицать, — наконец сказал Такер. — Я вел себя по отношению к тебе, как настоящее дерьмо, когда ты только приехала. Я хотел бы иметь шанс помириться с тобой.
— Поэтому ужин?
— Поэтому ужин, — повторил он.
— Так что мы делаем?
Натали поставила бокал на журнальный столик
— Что ты делаешь? — спросил он, вставая на ноги.
Он замер от вида Натали входящей на кухню. Раньше у него не было возможности заметить, какая у Натали красивая задница. Изгибы ее бедер и восхитительные полушария были полностью выставлены в джинсах, достаточно узких, чтобы у него изо рта слюнки потекли. Он задумался, почему он не замечал этого раньше.
— Ты не носишь медицинскую форму, — выпалил он.
Натали покраснела.
— Ну, нет. Я воспользовалась одним из своих перерывов, чтобы съездить к себе домой и переодеться. Я же не могла встретиться с мэром в грязном халате.
— Ты прекрасно выглядишь. Я должен был сказать это раньше.
— Да? — в ее ухмылке были озорство и неуверенность. — Ты делаешь комплименты всем своим избирателям?
— Нет. Фактически, я стараюсь не делать этого.
— Так я особенная? — она дразнила, затаив дыхание.
— Безусловно.
Как только это слово вылетело из его уст, воздух вокруг них затрещал.
Такер не знал, кто к кому подошел первым. Но через мгновение его руки оказались на пышных бедрах Натали, а ее руки сомкнулись вокруг его шеи. Одна из его рук провела по-своему ее телу, чтобы обхватить ее лицо. Его большой палец скользнул по ее нижней губе. Он был уверен, что она его остановит. Они были чужими. Они почти не знали друг друга. Он не должен касаться ее. Он не должен был целовать ее. Но язык Натали выглянул из ее полных губ, едва касаясь кончика его пальца.
Вот и все.
«Возьми ее».
Он не сможет больше дышать, если не попробует уста этой женщины. Такер опускал голову, пока его губы не коснулись ее. Ему нужна была доля секунды, чтобы увидеть, что она сделает, если ей придется оттолкнуть его.
Натали не сделала этого. Она вытянула шею, чтобы дать ему лучший доступ к ее рту. Он углубился со всем, что у него было.
Поцелуй был сильнее зимних ветров. Он выбил из него дыхание, пока внутри него не пульсировало ничего, кроме нее. Она нахлынула на него, как грохочущая волна, и он пил так жадно, как только мог. Ее собственные губы потянулись к его, умоляя о большем. Каждый раз, когда он отступал, Натали снова тянулась к нему. Как будто она тонула, а его поцелуи были единственным способом выжить. Он позволил своему языку проникнуть в ее рот, встречаясь с ее языком в клубке шокирующей дикости. Раньше они никогда не целовались, но прекрасно знали друг друга. Его рука переместилась с ее бедра на поясницу, и в ответ она прижалась вперед, пока мягкость ее тела не нашла его пульсирующую твердость.
— Да что б меня, — прошипела она низким голодным голосом.
Внутри него усилилось пламя. Ему до боли захотелось провести рукой от ее лица к полной груди. Чтобы исследовать вершинки, которые он чувствовал на своей груди.
«Еще нет», — сказал он себе.
«Да. Сейчас», — зверь внутри встал и бушевал.
«Я должен быть осторожен. Это слишком важно,
Каким-то образом ему удалось отступить. Ее глаза вспыхнули, смотря на него, как пара лун. Наполненные и опасные. Давая повод животному, рвущемуся через его кровь. Все, что мог сделать Такер, — это бороться с этим и попытаться вернуться к разумному курсу. Надеясь, что она последует за ним.
Произошло обратное. Она сбежала. Время осторожности прошло, и он пнул себя за то, что уступил требованию волка внутри себя. Но даже когда Натали выскочила за дверь, он был уверен — он снова ее поцелует. Снова обнимет.
«Здесь не было выбора».
Глава 7
Натали
«Вот черт!»
На следующий день, сидя за маленьким столом в кабинете доктора, Натали покачала головой. Независимо от того, сколько раз она пыталась прояснить свои мысли, ничего не помогало. Каждую секунду воспоминания о том, как она целовалась с Такером пронзали ее мозг. Каждый раз от этого ей становилось жарко и перехватывало дыхание.
Это означало, что последние двенадцать часов она была возбуждена и доведена до отчаяния.
Натали не узнавала себя.
Она никогда не была излишне сексуальной личностью. О, ей вообще-то нравился секс, но мужчины, с которыми она была в постели, никогда полностью не могли удовлетворить ее.
Такер?
Ну, от нескольких его поцелуев Натали превратилась в горячую медсестру. Натали запаниковала после того, как терзала его губы на кухне. Когда он отстранился на мгновение, она убежала. Каким-то образом ей удалось схватить ботинки и куртку. Она уехала к себе домой, просто отлично, новенькая жительница, которая просто засунула язык мэра себе в горло.
Но что за язык…
Он был талантливым и могущественным, как и человек, которому принадлежал.
Натали захныкала и оттолкнулась от стола. От силы ее внезапного движения ее стул громко заскрипел по полу.
— Все хорошо? — спросила Катя с улыбкой на лице.
— Ой. Я в порядке.
Катя улыбнулась еще шире.
— Может ли это иметь какое-либо отношение к ужину вчера вечером?
Натали вздохнула.
— Весь город знает?
— Довольно многие. Ведь никто, кроме других мэров, никогда раньше не бывал в доме Такера. Он очень скрытный человек. Я видела, и не могу понять, почему ты сбежала из его дома. Я предположила, что он сказал что-то, что тебя разозлило, потому что он не самый деликатный человек в городе. Но, судя по твоим покрасневшим щекам и разочарованным вздохам, держу пари, что случилось кое-что еще.
Натали тяжело вздохнула. Натали была новенькой в городе. Неужели она действительно собиралась сказать женщине, на которую работала, что поцеловала мэра?
— Как бы то ни было, у Такера никогда не было отношений, о которых я знаю. Я уверена у него были — партнеры. Но если что-то произошло между вами, важно знать — он этим не занимается. Постоянно. Ты должна доверять своим инстинктам.
Ее инстинктам? Они были фактически недоступны. С того момента, как она оставила Такера стоять на кухне, голос кричал ей, что она облажалась. Другой, гораздо более знакомый голос был таким же громким. Он велел быть осторожной. Натали не хотела, чтобы ее сердце разбил другой могущественный мужчина.