Снежный путь
Шрифт:
— Так мы не неделю будем идти, а месяц, а то и два. — Пробурчал он.
— Охотник, — слабым голосом ответил Хаим, — мы идём так медленно не потому, что не хотим быстрее, а просто потому, что не можем. Ты можешь сколь угодно злиться на нас, сколь угодно нас подгонять, но это ничего не даст. Мы сами хотим быстрее. Искренне хотим. Нам тоже плохо и неуютно в этой заснеженной пустыне, но мы не можем.
— Тоже? А кто сказал, что мне здесь плохо?
От удивления Хаим и Сара даже приподняли головы, несмотря на крайнюю измождённость.
— У тебя голова не перемёрзла? — Проявила участие Сара. — Ты ж сам из кожи вон лезешь, только бы
— Что ж здесь хорошего? — Выразил своё удивление и Хаим.
— Нет, мать вашу! — Сорвался таки Охотник, давая выход копившемуся с утра раздражению. — Не перемёрзла! А хорошего здесь то, что кроме холода, озверевших мутантов и голодных фартанов здесь больше ничего и нет!
При упоминании о мутантах и фартанах Сара и Хаим беспокойно заёрзали. Охотник на это широко ухмыльнулся и продолжил:
— А в остальном здесь очень даже хорошо. Гораздо лучше, чем в вашем сраном Ковчеге, гораздо лучше, чем в сраном Городе Надежды, гораздо лучше, чем в не менее сраной Независимости. Никто не стоит над душой, никто ничего не требует, не размахивает флагом какого-то там долга. Только я и эта пустыня, где всё зависит только от меня. Где я предоставлен самому себе и только от меня зависит — где и как я буду завтра. Ни с кем не нужно считаться, ни на кого не нужно делать поправок — сам по себе. Разве это не чудо? А вот вы двое, — он ткнул в них пальцем, — в эту идиллическую картинку не вписываетесь. И именно поэтому я «из кожи вон лезу», — передразнил он Сару, — чтобы побыстрее оказаться в Горах. Ещё вопросы?
— Так почему бы тебе просто не оставить нас? — Спокойно спросила Сара. — Может как-нибудь и добрались бы с божьей помощью.
— С божьей помощью вас фартаны бы обглодали. — Уже более спокойно сказал Охотник. — А оставить вас не могу потому, что это именно я вас сюда и вытащил. Это мой долг теперь — довести вас до Гор, как бы напыщенно это не звучало. Я спас вас и теперь за вас отвечаю, иначе это не имело смысла вообще. Это ноша, которую я взвалил на себя добровольно. Правильная или неправильная, имеющая смысл или бессмысленная совершенно, но моя. Понимаешь? Так сложились обстоятельства, конечно, но я ведь мог решить и иначе. Однако решил именно так. И теперь я скорее прибью вас сам, чем оставлю… Вся моя жизнь в последнее время — это рассказы посторонних мне людей и… не людей о том, кто я такой и что я должен делать. Рассказы противоречивые и, подозреваю, что правды в них одинаково. Но что касается вас — я выбрал сам. Это важно. А теперь вы валяетесь пузами кверху и усиленно не делаете ничего, тем самым делая всё возможное, чтобы нас нашли и пожрали. Я хочу довести вас до Гор. И при этом хочу, по вполне понятным причинам, остаться в живых. Однако подобные желания, как вижу, исключают друг друга. И это меня бесит. Что тут непонятного?
Сара молча поднялась, вздохнула и пошла в том направлении, в котором они двигались до привала. Хаим, кряхтя, тоже поднялся, впрягся в лямку и пошёл за Сарой. Охотник немного удивился, но смолчал.
— Вот только, — добавил он так тихо, что разговаривал больше сам с собой, — вряд ли я могу уверенно сказать, что эта самая добровольно взваленная на себя ноша меня радует. Просто обстоятельства сложились так, что поступить иначе я не мог. Вполне возможно хотел бы, но не мог…
Кажется, они его не слышали.
Последующие три дня Хаим и Сара только и делали, что оправдывали возложенное на них доверие. Так рьяно, что
Изредка прибегали за едой Псы, но особой разговорчивости в них тоже не наблюдалось. Молча хватали приготовленное им мясо и также молча убегали обратно в снежную пустыню. А Охотник провожал из грустным и где-то даже завистливым взглядом. Вот ведь… как всё просто. Настолько просто, что эта природная естественность казалась даже благородной. Чего не скажешь о тех многочисленных, создаваемых зачастую на пустом месте, трудностях, которыми обязывают себя люди. И по поводу которых так сильно переживают, что порою и до смертоубийства доходят.
А на пятый день с момента исхода из Ковчега пошёл снег. Сначала он просто падал крупными, медленно оседающими хлопьями, но потом стал потихоньку подниматься ветер. Охотник всем своим звериным чутьём понял, что быть метели. Но то, что началось спустя какое-то время под определение метели подходило слабо. Пришёл и рухнул на три маленькие человеческие фигурки буран. Самый настоящий ревущий в ушах, пригибающий к земле, упорно заметающий снегом, беснующийся буран.
Глава 7. Солярная Стела
Идти дальше не имело никакого смысла. Мало того, что они с большим трудом пробивались сквозь плотную стену ветра, так ещё и видимость упала метров до трёх-четырёх. Приходилось в прямом смысле слова держаться друг за друга. Псы тоже крутились неподалёку, постоянно пересвистываясь. А ко всему прочему Охотник сильно подозревал, что они сбились с курса. В таких условиях это немудрено. К тому же он знал (откуда только — не понять), что в условиях ограниченной видимости человек на открытых пространствах, по причине лёгкой ассиметрии тела, начинает ходить кругами. Он уже совсем собрался объявить остановку и попытаться укрыться за санями, когда они наткнулись на выступающую из снежного покрова стену, выполненную из некоего композитного материала. По стене шла раскуроченная, но ещё вполне узнаваемая металлическая лестница.
— Что это?! — Проорал он Хаиму в ухо, перекрывая завывания ветра.
— Солярная Стела! — Прокричал тот в ответ.
— В ней можно укрыться?!
— Да! Там вроде есть технические помещения! Но надо найти вход!
Охотник скинул лямку саней и полез по раскачивающемуся металлическому каркасу лестницы наверх. Где быть двери, как не у лестницы? И так и оказалось. Только то была не дверь, а люк квадратного сечения. Он навалился на металлическую ручку, но она не поддавалась. Тогда он повис на ней всем весом и стал усиленно дёргаться. Она пошла вниз так неожиданно, что Охотник не успел среагировать, сорвался, упал на небольшую площадку возле люка, пол которой был выполнен из металлической сетки, успешно её прорвал и полетел вниз. Слава богу, ему удалось миновать торчащие из лестницы во все стороны арматурины, но свежего снега намело ещё немного, а наст оказался очень твёрд.