Снежный странник. Трилогия
Шрифт:
— А я нет. Я пойду за тобой.
Скапти осторожно пошёл назад, к харчевне; Джесса следовала за ним, слушая, как плещет о берег вода.
Дверь харчевни была распахнута настежь. Скапти осторожно просунул голову внутрь. Потом оглянулся:
— Извини, Джесса. Твоя крыса сбежала.
Джесса рванулась в харчевню. В комнате царил жуткий беспорядок. Стол перевёрнут, еда разбросана по всему устланному соломой полу. В отчаянии Джесса пнула ногой стул.
— Ну зачем я запустила в него этим несчастным кошельком! Это же глупо, глупо! Ведь там были
— А что ты могла сделать? Он был вооружён, а ты нет.
— Это совсем другое. «Всегда носи два ножа» — вот что говорил мой отец.
— Он был мудр.
— Если я когда-нибудь снова увижу эту крысу…
— Не увидишь. Сегодня с отливом мы уходим.
Скапти присел рядом с хозяином харчевни, который со стоном пошевелился.
— Будь любезна, принеси воды… и немного его пива.
— Его пива! — проворчала Джесса. — Это пиво добьёт его окончательно.
Глава третья
В подворье богатом, в палате высокой, смелый воитель сидел возвышаясь…
Джесса плотнее закуталась в накидку и посмотрела на волны. Лодка то ныряла вниз, то, разбрасывая брызги, взмывала вверх, к весеннему небу, нежно-голубому, как птичье яйцо, и более светлому, чем тени на снегу. Ей хотелось есть, но запах свежего ветра над фьордом действовал как второй завтрак.
Скапти с трудом пробрался на нос, спотыкаясь о гребцов и не отвечая на их добродушную воркотню. Согнув свои длиннющие ноги, он присел рядом с Джессой.
— Скоро будем дома. А ничего, приятное утро для поездки.
Она кивнула, глядя, как мимо проплывают берега, покрытые нежной зелёной травой. На склонах холмов ещё лежал снег, но день обещал быть таким тёплым, что можно будет снять перчатки.
Поэт переплёл длинные пальцы:
— Поговори со мной, Джесса. Выпусти слова наружу. Брось камешки своих мыслей в бездну моего молчания.
Джесса посмотрела на него и криво усмехнулась:
— Всё сплетаешь слова, как цепочки.
— Это моя работа.
— А работа Вулфгара — править страной. Чем он там занимается, если всякие воры и разбойники творят на рынке что хотят?
— Воры и разбойники есть везде.
Но он явно смутился. Потом сказал:
— Вулфгар сделал очень много, став ярлом. Увидишь, когда приедем в Ярлсхольд. Люди снова не боятся говорить открыто — действуют суды по налогам и собственности. Теперь всё по справедливости. Все узники колдуньи — а их было много — отпущены на свободу. Все усадьбы, фермы и скот, которые она отобрала, возвращены владельцам — тем, кто остался в живых. Ярлсхольд больше не рассадник ужасов, Джесса.
— Так и должно быть. А сам Вулфгар изменился?
Скапти пожал плечами и посмотрел на воду:
— Все люди меняются. Власть — тяжёлое одеяние. Нужно быть очень сильным, чтобы его носить. Конечно, Вулфгар человек честный, благородный, с горячим сердцем, но…
— Но что?
— Что?
— Да, что? Скажи мне, я очень хочу это знать. —
— Да ничего, всё хорошо. — Лицо скальда сделалось каким-то странным. — Всё это только моё воображение. Наверное, власть — это не тяжёлое одеяние, а горшок с мёдом, который привлекает ос. А может, мы, поэты, просто ходячие загадки. Во всяком случае, после Гудрун что ни случись — всё хорошо. А ты как?
Джесса увидела, что он хочет переменить тему, и засмеялась:
— О, я! У нас всё хорошо. Мне вернули нашу ферму, Торкил получил земли своего отца, так что мы теперь богатое семейство — то есть были до вчерашнего вечера.
Помрачнев, Джесса уставилась на спины гребцов. Скапти кивнул:
— А что слышно о Кари?
Она взглянула на него:
— Мне кажется, ничего не слышно…
— То есть как кажется? А ещё говорят, что это я люблю говорить загадками!
Джесса усмехнулась и облокотилась на деревянные ящики, сложенные на носу лодки.
— Ну, я знаю, что Кари и Брокл вернулись в Трасирсхолл, на север. Но месяц назад, когда я пошла в поле, чтобы разыскать потерявшихся ягнят, я вдруг… ощутила его присутствие. Он был там. Я так ясно это почувствовала, что стала оглядываться, но увидела только траву на скалах да море. Но он наблюдал за мной, Скапти. Я знаю это.
Скапти пожал плечами:
— Конечно наблюдал. Кари способен на такое, что нам и не снилось.
— А Вулфгар о них что-нибудь знает?
— Они посылали ему весточку дважды. Один раз Брокл прислал письмо, в котором просил направить к нему людей из его усадьбы, чтобы помочь с работой в замке. Зачем Кари понадобилось вернуться в эту пещеру троллей, представить себе не могу! К ним отправились несколько человек. Еду им привозят — ты же знаешь, там ничего не растёт.
— А второй раз?
— Прошлой осенью Вулфгар послал туда человека, чтобы передать Кари, что хочет вернуть ему земли отца, Рагнара, — тоже мне, подарок. Кари ответил, что земли ему не нужны.
Джесса засмеялась:
— Зачем они ему, он ведь не крестьянин.
— Вот именно. Тот человек потом рассказывал, что Кари и Брокл вновь вернулись к своей странной жизни. Брокл потихоньку ремонтирует замок, а Кари большую часть времени проводит в башне. По ночам, говорил тот человек, он слышал какие-то странные звуки; в окнах мелькал свет. Он был ужасно рад, когда пришло время возвращаться назад.
Они замолчали. Джесса думала о колдунье Гудрун, матери Кари, которая на долгие годы заточила его в замке Трасирсхолл, потому что боялась, что он станет могущественнее, чем она; о странном колдовстве Белого народа, Снежных странниках, которые жили на краю мира. Гудрун использовала свою силу, чтобы творить зло, чтобы убивать, порабощать и мучить. Она очень надеялась, что её сын станет таким же. Но Кари отказался от неё, и она ушла, и никто не знает куда.
— Как ты думаешь, что он сейчас делает?