Снова с тобой
Шрифт:
Но Ноэль даже не взглянула на ангела. Она ошеломленно уставилась на увядающие цветы на могиле Коринны: белые розы, перевязанные ярко-красной лентой.
Глава 12
В тот же день в «Реджистере» была опубликована обзорная статья о давних узах, связывающих Роберта Ван Дорена и сенатора Ларраби. Пока Ноэль и Мэри возвращались с кладбища, преследуемые мыслями о таинственных розах на могиле Коринны, на другом конце города Чарли осточертело отвечать на гневные телефонные звонки. Еще несколько компаний, в том числе Гидеона
К следующему утру шумиха улеглась, или это была лишь видимость. В пятницу в половине шестого утра Чарли разбудил звонок охранника, который, прибыв в редакцию «Реджистера», обнаружил, что все до единого окна на первом этаже здания разбиты. К тому времени как приехал Чарли, подозреваемый уже был арестован: этого юношу, уже имевшего дело с правосудием, звали Данте Ло Прести.
Первой реакцией Бронуин, узнавшей об этом, была ярость. Данте не сделал бы ничего подобного! Она была так же убеждена в его невиновности, как и в виновности этого мерзавца, мужа Ноэль. Но вскоре ее начали терзать сомнения. Ей вспомнилось, как Данте подумывал бросить работу и уехать из города. А для этого ему требовались деньги. К тому же Бронуин пришлось признаться, что Данте порой внушал ей страх. Не он ли придавал этому парню притягательность? Рядом с Данте Бронуин всегда казалось, что она идет по самому краю пропасти.
А эти странные поручения Роберта — сомнительные, если не сказать противозаконные!
Бронуин решила, что не успокоится, пока не докопается до истины.
В два часа дня, едва узнав, что Данте выпустили под залог, Бронуин понеслась на велосипеде на Сэшмил-роуд, где жил Данте, и вскоре подъехала к дому напротив конторы компании, занятой сбором лома и сносом зданий.
Данте появился на пороге, усталый и встрепанный, с покрасневшими глазами и густой щетиной на подбородке. В течение минуты, показавшейся бесконечной, он смотрел на Бронуин молча, а ее волнение стремительно нарастало. Они не виделись с тех пор, как побывали на кладбище. Несколько раз они разговаривали по телефону, старательно делая вид, будто ничего не произошло, что Бронуин не пыталась втянуть его в свою затею, а Данте не признался в том, что работает на Роберта. Каждый раз, вешая трубку, Бронуин ощущала злость, растерянность и обиду. Одно она понимала ясно: слухов слишком мало, чтобы признать его виновным.
— Значит, ты уже все знаешь. — Данте отступил, пропуская ее в дом. Он был босиком, в смятой серой футболке и темно-синих спортивных штанах.
— Да, я слышала.
Бронуин окинула быстрым взглядом полутемную гостиную с задернутыми шторами. Как обычно, здесь был беспорядок. Повсюду валялись журналы, банки из-под пива и переполненные пепельницы. Доска над телефоном пестрела записками.
Данте прошел мимо, не только не поцеловав, но даже не взглянув на нее. В горле Бронуин возник комок, словно она проглотила таблетку аспирина, ничем не запивая ее.
— Хочешь пива? — спросил он из кухни.
— Нет, спасибо. Ты забыл, что я
Он появился с банкой пива в одной руке и банкой кока-колы — в другой.
— Прости, вылетело из головы. Не хочешь расстраивать отца? Хватит и того, что ты тайком от него встречаешься с настоящим бандитом. — В его голосе прозвучал сарказм, который не понравился Бронуин.
Она ощетинилась.
— Ты несправедлив ко мне. Полицию на тебя натравила не я. И мой отец тут ни при чем. — Бронуин почти выхватила банку из руки Данте.
— Вот как? Значит, виновником преступления совершенно случайно оказался мерзавец, сбивающий с пути единственную дочку? — В сероватом свете глаза Данте казались почти черными. Его лоб блестел от пота. С улицы доносился лязг стали и грохот — казалось, целое стадо динозавров жевало жесть.
— Слушай, хватит мстить мне. Я на твоей стороне. — Бронуин вскрыла банку и уселась на диван. — Если ты скажешь, что не ты бил стекла, я поверю тебе на слово.
— Ничего подобного я не делал, — резко выпалил Данте.
Бронуин вгляделась ему в глаза. Обстоятельства говорили против Данте, но внутренний голос шептал Бронуин: «Он говорит правду». Она не знала, как поняла это, просто поняла, и все. Чтобы протянуть время, она глотнула кока-колы.
— Ладно, продолжим разговор. Ты работаешь на Роберта, значит, имеешь представление о том, кто настоящий виновник.
— Ни черта я не знаю! Сегодня я спокойно работал, и вдруг этот кретин Уэйд Джуитт вызвал меня на допрос. А потом — бац! — появился протокол, у меня сняли отпечатки пальцев, и все такое прочее. — Данте хлебнул пива с яростью жертвы несправедливости.
— А кто внес залог?
— Мой босс. Представляешь себе? Скряга все-таки расщедрился!
— Значит, он порядочный человек.
— Черта с два! Теперь мне лет десять придется лизать ему пятки. От старины Стэна не дождешься даже бесплатных обедов.
— И давно ты стал таким циником? — спросила Бронуин.
— С тех пор, как провел все утро в камере, глядя, как блюет какой-то забулдыга. — Взгляд Данте скользил по ней, как холодная вода. — Но зачем тебе знать об этом? Тебя же никогда не наказывали — разве что оставляли в школе после уроков.
— Данте, зачем ты это делаешь? — Бронуин была на грани слез. В темном экране телевизора она увидела свое искаженное отражение — крохотное личико над неестественно вытянутым телом. Ее кулаки выглядели громадными, как в мультфильме.
У Данте поникли плечи, он издал вздох, похожий на стон. Подойдя к дивану, он сел рядом с Бронуин и уронил голову на ладонь. Густые темные вихры торчали между его пальцев.
— Прости, — пробормотал он. — Напрасно я сорвал злость на тебе.
Бронуин робко погладила его по спине, его мышцы так напряглись, что казалось, будто она ласкает доспехи. В полутьме зловеще темнела татуировка.
— Ничего, — ответила Бронуин. — Я знаю, ты не хотел.
Последовало долгое молчание, которое нарушал лишь гул древнего вентилятора. Вскинув голову, Данте устремил на Бронуин усталый взгляд.
— Честное слово, я не знаю, кто это сделал. Так я и сказал сначала полицейским, а потом судье. Но строго между нами, это не вся правда.