Снова с тобой
Шрифт:
– К чертям собачьим! – Норт рывком спустил ноги на пол и встал. Он ничего не добьется, если будет лежать и вспоминать про свою первую любовь. Наверное, от этого у него такое странное ощущение. Октавия была его первой женщиной, как и, он – ее первым мужчиной. Этим можно объяснить его одержимость. И ничем другим.
Дверь грохнула, открывшись, как раз когда он взялся за халат. В комнату стремительно вошел Уин, так, словно это была его собственная спальня.
– Что-то ты раненько. На тебя это не похоже.
– Не
Уин всегда был легкомысленным и ядовитым.
– Миссис Бантинг передала для тебя кофе. И письмо. Норт обернулся. Уин протянул письмо. По закорючкам Норт узнал почерк Фрэнсиса.
Брат разглядывал его с нескрываемой скукой.
– Наверное, от кого-нибудь из твоих помощников? Норт кивнул:
– От Фрэнсиса. Я дал ему одно письмо к Октавии. Он нашел лавку, которая изготовляет такую бумагу.
– Вот и отлично. Давай позавтракаем, а потом отправимся туда.
Норт глянул на брата:
– Ты собираешься поехать со мной? Уинтроп нахмурился и холодно ответил:
– Да. Ты против?
Пожав плечами, Норт взял чашку и глотнул остывший кофе.
– Да нет. Просто раньше ты не интересовался моими делами.
– Неправда.
Норт сделал еще один глоток.
– С трудом представляю, как ты вместе со мной будешь расследовать какое-нибудь дело.
– Вполне возможно. Мне кажется, это расследование для тебя сейчас самое важное.
Уинтроп говорил лениво, но Норт отлично знал его. Брат не мог простить себе собственной глупости, из-за которой оказался втянутым в преступные махинации. И еще не мог простить себя за то, что Норту пришлось оставить работу на Боу-стрит, чтобы не выдавать его полиции. Все равно Норт был рад, что ему удалось увести брата с опасного пути.
Разве Харкер не схватился бы за такой осколок информации? Это была еще одна причина, почему Норт так осторожно продвигался к своей цели. Конечно, никто бы не поверил человеку с такой репутацией, как у Харкера, но если тот шепнет пару слов в нужное ушко…
Сейчас, впрочем, можно не беспокоиться на этот счет.
– Должен быть еще какой-то повод, чтобы ты захотел позавтракать со мной, а потом заняться моими делами. Так ведь?
Уин лениво пожал плечами:
– У меня должен быть повод?
– Иначе ты ничего не делаешь.
Типичная улыбка Райлендов на лице Уина превратилась в ухмылку.
– Потом узнаешь.
– Хорошо. – Норт уже привык к таинственности брата. – Дай только одеться. – Поставив чашку на блюдце, Норт подошел к гардеробу.
Через пятнадцать минут, умытый и переодетый в светло-коричневые бриджи, темно-серый сюртуки черные высокие сапоги, Норт встретился с братом у себя в кабинете. Уин сидел за столом, попивал кофе и смотрел за окно, в солнечное утро.
– В
Так и надо, пусть не щелкает клювом, когда заявляется в Ковент-Гарден.
– Только не начинай по новой. – Усевшись по другую сторону стола, Норт глянул за окно, чтобы увидеть, что так привлекло брата. – У меня очень правильная жизнь.
На этот раз на лице Уинтропа отразилась буря эмоций. Но на Норта это не произвело никакого впечатления.
– Очень правильная с точки зрения удобства: ты живешь среди тех, за кем охотишься.
Норт не стал обижаться. Брат ухватил самую суть.
– Не все, кто здесь живет, – преступники. И не забывай, что я тут вырос. Это мой дом.
– Тогда почему он выглядит как мавзолей? Норт осмотрелся. Мавзолей?
– Не похоже.
– Позволь мне дать тебе совет. – Развернувшись вместе со стулом в его сторону, Уин небрежно закинул ногу на ногу. – Что это за бесчисленное количество простыней в каждой комнате? Под ними ведь стоит мебель. Почему ты не уберешь их?
В дверях появилась миссис Бантинг.
– Ваш завтрак, мистер Шеффилд. Мистер Райленд, вам я сварила яйца в пароварке.
Лицо Уинтропа осветила улыбка, милая и неожиданно искренняя.
– Бантинг, моя дорогая. Я вас обожаю. Старушка очаровательно смутилась:
– Вы только так говорите.
Норт сидел и удивлялся. Только брату могло прийти в голову воспользоваться едой как предлогом для флирта. Обаяние Уина служило ему так же, как грубое полотно, в которое Норт упаковал мебель в своем доме. За ним пряталось все, чего брат не хотел замечать.
Уин не понимал, а может, и понимал, что если распаковать мебель, то Норт должен будет распрощаться со своими детскими мечтами вырваться отсюда.
Возможно, когда с Октавией все будет кончено, тогда он и распакует мебель. Возможно.
Где-то в середине завтрака Норт оторвал глаза от тарелки и увидел, что брат наблюдает за ним.
Уин прищурился:
– Ты не побрился.
Какой сообразительный. Только что заметил?
– А зачем?
Теперь брат нахмурился:
– Ты не собираешься выходить на люди?
Норт позволил себе ответить с некоторой долей сарказма:
– Собираюсь, и что? – Несмотря на то что дело Октавии занимало у него большую часть времени, он не намеревался отказываться и от слежки за Харкером. Днем он поговорит кое с кем из своих информаторов, чтобы узнать о последних шагах Харкера. Вдруг станет известно что-нибудь интересное. Потом встретится с Фрэнсисом, и тот расскажет, что накопал насчет почтовой бумаги, которой воспользовался воздыхатель Октавии. Водяные знаки могут дать ниточку.