Снова с тобой
Шрифт:
Октавия знала его слишком хорошо. Норт отвернулся.
– Ненавижу подчиняться приказам какого-нибудь идиота. – Это по крайней мере был честный ответ.
Теперь ее пальцы двигались в направлении его пупка.
– Просто делай то, что ты всегда делаешь, Норри. Не обращай ни на кого внимания и поступай как хочешь.
И тут стало не важно, куда направляется ее рука. Октавия задела за живое.
– Как-то это лицемерно звучит от человека, который живет по жестким правилам.
Октавия откинула волосы назад.
– Но честнее, чем менять правила по ходу игры. Я связана обещанием.
– Я знаю. – Это не о том, где находилось ее лицо. О том, что она говорила. – Ты пообещала мне, что всегда будешь рядом.
Она натянула на себя простыню. С какой стати она отгораживается от него, как будто он посторонний? Она может прятаться от кого угодно, только не от него. Он-то знает ее тело, как свое собственное.
– Ты обещал то же самое, – напомнила Октавия. – Смотри, как мы врали друг другу.
Какого дьявола?..
– Я не обманывал тебя, – сердито посмотрел он.
– И я. Тогда мы были детьми, и все казалось простым. – Она вздернула подбородок, словно ожидая, что Норт начнет возражать. – А оказалось сложным.
– Да, – согласился Норт. – Иначе мы не лежали бы с тобой в одной постели.
– Или по крайней мере мне хватило бы благопристойности, чтобы почувствовать угрызения совести за то, что я нахожусь здесь.
Даже если бы она треснула Норта его же собственным ботинком, он не был бы настолько поражен.
– А ты не чувствуешь?
Октавия вздохнула. Она вытянула руку и дотронулась до его щеки. Это было просто ласковое прикосновение, но ему показалось, будто невидимый обруч сдавил грудь, не давая дышать.
– Нет, не чувствую. Мне много раз приходилось жалеть о своих поступках. Но только не об этом.
Октавия отлично знала, что сказать, чтобы полностью разоружить Норта. Он не мог злиться на нее. На обстоятельства, на ее деда, на весь мир, в конце концов, но только не на нее.
– Иди ко мне.
Октавия без возражений придвинулась и очутилась у него в объятиях.
– Сердцем я всегда был рядом с тобой, – признался Норт, когда она устроила голову у него на сгибе руки.
Ее мягкие губы потерлись о его горло.
– Я – тоже.
В том, чтобы облачиться в одежду Норта, было что-то совсем интимное. Октавия почувствовала это обстоятельство позже, когда они завтракали. Завернувшись в его халат, она сидела за маленьким столиком в кабинете Норта. Темно-синяя парча была мягкой и пахла свежестью и Нортом. В следующий раз, когда он наденет халат, тот будет пахнуть свежестью, и Норту это понравится? И вообще, обратит ли он на это внимание? Конечно, обратит.
Молча отхлебывая кофе, она разглядывала его, пока он просматривал донесения своих сотрудников. На нем были только брюки и сорочка. Ноги босые. Расстегнутый ворот сорочки выставлял напоказ высокую сильную шею и загорелую грудь. Щетина на подбородке и в беспорядке вьющиеся волосы вносили свою лепту в его пиратский облик.
Аристократы сейчас зашикали бы. Но Норт никогда не станет лощеным джентльменом. Что бы он ни делал, его никогда не примут в тот – в ее – круг. Нет ничего удивительного, что Норт создал свой собственный. Не ниже и не выше. Свой мир, в котором действует
Как Октавия завидовала Норту! Он не был связан никакими обещаниями. Он не боялся запачкать имя своей семьи. Конечно, имя Райлендов с самого начала отнюдь не отличалось голубиной чистотой. В каком-то смысле ему повезло, хотя он наверняка не осознавал этого. Ему не нужно было притворяться кем-то, кем он не являлся на самом деле. У него отсутствовало чувство вины за то, что приходилось покидать друзей и любимых, чтобы начать другую жизнь. Октавия не могла не признать, что из-за собственной любви к удобствам и всему, что дает власть денег, она не посмела бы– вести себя так демонстративно. Но Норт – это Норт. Морщинки вокруг глаз и рта, немодный загар и небритая щетина еще больше отдаляли его от ее мира. И каждый раз от этого начинало ныть сердце.
– Я люблю тебя, Норри.
Норт оторвался от бумаг и ласково сжал руку Октавии.
– А я – тебя.
Ничто в его жесте и в выражении лица не говорило, что любовь, о которой он только что сказал, такая же глубокая и жуткая, как у нее. Он любил ее обычной своей любовью как друг. Верный, настоящий друг. В этом не было сомнения. Но всего лишь друг! Она знала, что он готов сделать все, что она попросит, он расшибется в лепешку ради нее.
Пойдет на все, но не будет любить ее так, как ей хотелось. А Октавии действительно хотелось, чтобы он полюбил ее. Ей никогда не забыть того, как по-девчоночьи она любила его тогда. Сейчас это чувство расцвело, стало зрелым и оттого принесло боль. Он был ее самым близким другом, ее любовником, ее единственным. В ее жизни Норт стал самой важной фигурой, единственным человеком, который видел ее и с прекрасной, и с дурной стороны. Он знал все ее секреты. Ладно, все, кроме одного – ее любви к нему. Он был единственным, кому она верила полностью. Если бы он сказал, что достанет с неба звезду, она поверила бы.
Поэтому она поверила и тому, что он любит ее, хотя и понимала, что это не так. Не так, как ей хотелось. На этот раз Беатрис оказалась не права. Октавия не смогла заполучить того, что хотела.
Так даже к лучшему. Но теперь та маленькая глупая девчонка, которая сидела у нее внутри, тихонько заплакала. Столько лет она лелеяла в себе надежду, что он испытывал и до сих пор испытывает к ней такое же чувство, как и она к нему. Но увы. Все сложилось по-другому. Вот это и было важным.
Правда, он все равно оставался ее Норри, а она навсегда останется его Ви. Конечно, в такой ситуации были свои положительные моменты. Нужно просто их разглядеть.
– Как ты думаешь, для людей, которых связывает между собой дружба, это обычное дело – заниматься любовью? – Господи, зачем она об этом спрашивает? Ведь он не ответит так, как ей хочется.
Норт поперхнулся кофе.
– Ох, Ви! Дай сначала проглотить, а потом спрашивай.
– Извини. – Она не чувствовала себя виноватой. – Ну так что?
– Понятия не имею. Для нас, кажется, в этом нет ничего необычного.
– Полагаешь, других тоже связывает такая же дружба? – Она поиграла салфеткой. «Полагаешь, другие женщины будут собственными руками устраивать себе трагедии?»