Снова с тобой
Шрифт:
– Мужчина и женщина не могут быть просто друзьями. Между ними обязательно возникнет физическое притяжение.
Чушь! Но Октавия не собиралась спорить, тем более что ему не хотелось говорить на эту тему. Его уклончивость давала слабую надежду вместо огорчения. Норт не вступал в споры тогда, когда боялся показать свою уязвимость.
Октавия не сомневалась, что он к ней неравнодушен.
Только вот не знала насколько.
– Мне нравится думать, что наша дружба – нечто особенное. – Ну чего
Он посмотрел ей в глаза:
– Единственная во всей моей жизни. У нее замерло сердце.
На миг на его лице появилось выражение глубокой печали, и он снова замкнулся.
– Мне жаль, что я не смогу присутствовать на твоей свадьбе со Спинтоном.
Да, он умел сыпать соль на раны! Норт не собирался выпускать свои чувства из-под контроля, а заодно и Октавии не давал строить воздушные замки. Вне всякого сомнения, он считал, что близость тут же все меняет для женщины. Он очень по-мужски рассуждает! Единственное, что постель дает женщине, так это возможность контролировать мужчину. Что же касается ее чувств, они не меняются.
Да Бог с ним! Норт делает все, чтобы Октавии было легче бросить его. Это только она придумывает всякие сложности.
Но сейчас, когда они были вместе, для нее была невыносима мысль, что через несколько часов они распрощаются и не увидятся вновь.
Нужно поменять тему. Октавия плотнее запахнула на себе халат.
– Когда собираешься наведаться в писчебумажную лавку?
Норт свернул последнее донесение и положил его к остальным.
– Как только получу доклад от Фрэнсиса. Если он найдет нашего стрелка, тогда не будет нужды отправляться в лавку.
Октавия отхлебнула кофе.
– Нужно обязательно съездить туда. Стрелка могли просто нанять.
Норт крепко стиснул чашку в руке, не слишком заботясь о том, насколько она хрупкая. Хмуро посмотрел на Октавию.
– Я не оставлю тебя одну.
– Разве я здесь одна? Тут ведь слуги.
– Но без охраны.
– Ты не сможешь защищать меня вечно.
– Вечно – нет. – Он звякнул чашкой, поставив ее на блюдце. – Это будет заботой твоего мужа.
Еще одна уловка!
– Верно.
– А сейчас это моя забота.
И Октавия сейчас – его. Он не сказал этого вслух. Но она услышала властные нотки в его голосе. Ей стало не по себе. Появилась тревога.
– Если узнают, что я была с тобой наедине, от моей репутации ничего не останется.
Норт фыркнул:
– Я часто привожу сюда людей, которым нужна защита. Об этом знает каждый.
– Но все видели, как ты флиртовал со мной! Люди подумают самое худшее.
Он это не предусмотрел. Единственно, что его волновало, – ее безопасность.
– Пока я не найду мерзавца, тебе угрожает опасность даже в собственном доме.
Октавии не хотелось
– Ты мог бы пригласить сюда Беатрис в качестве компаньонки. – Затаив дыхание, Октавия подняла на него глаза.
Он, казалось, заколебался.
– Но она может догадаться, что мы… Что между нами что-то есть.
– Мне кажется, мы сумеем ее разуверить. – Это правда. Беатрис поверит всему, что Октавия ей скажет. А если нет, кому какое дело? Октавия хотела остаться у Норта, и, чтобы быть до конца откровенной, ей было все равно, как это удастся провернуть.
Казалось, он все еще пребывал в нерешительности. В конце концов он, должно быть, понял, что другого выхода нет.
– Ладно, – недовольно проворчал он. – Посылай за своей кузиной.
Ура, победа! Октавии удалось задержаться в его жизни.
– Прямо сейчас и отправлю посыльного. Как твоя рука?
– Точно также, как десять минут назад, ты уже об этом спрашивала. Прекрасно.
Это было больше, чем десять минут назад, и что-то было совсем не прекрасно, потому что настроение у Норта заметно ухудшилось.
Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь еще вторгался в их мирок. Он не хотел них кем делить Октавию.
– Еще нужно, чтобы ты черкнул записку Спинтону.
– О? – Зачем? Беатрис ведь их посредница. – Хорошо. – Теперь он избегал ее взгляда. – Он все-таки твой нареченный.
Кому он пытается напомнить, Октавии или себе? Впрочем, не важно. Это было одинаково болезненно для них обоих.
– Ты прав. – Она хохотнула. – Хотя он может решить, что после всего этого я буду ему не нужна.
Взгляд Норта пригвоздил ее к стулу.
– Спинтон не расстанется с тобой. Никто бы не расстался.
У Октавии перехватило дыхание. Он подразумевает и себя?
– Ты ценишь меня выше, чем я того заслуживаю.
– Не согласен.
– Остановись, Норри. – Октавия смутилась и почувствовала себя неловко. Она предназначалась одному, а улеглась в постель с другим. Неужели Норту невдомек, что она не заслуживает подобных слов?
– Ты прекрасный человек, Ви. Преданная до безрассудства. Если даешь слово – держишь его. Спинтон не найдет лучшей графини.
– Да, – согласилась Октавия, неожиданно испытывая горечь. – Просто я каждый день напоминаю себе о том, что стало бы со мной, если бы я пошла по стопам матери.
Он опять сжал ей руку, на этот раз сильнее.
– Потому что ты настоящая леди. Честная и преданная. То, что ты сейчас здесь, в этом смысле ничего не меняет.
Ох, еще как меняет. Он что, не понимает? Одно его слово – вообще-то, конечно, три слова, – и Октавия всерьез задумается, не послать ли к чертям все обещания и свои потуги превратиться в леди.