Сновидческие традиции ирокезов. Понимание тайных желаний души

Мосс Роберт

Австралийские просторы стали более реальными, более определенными. Я все еще смутно ощущал свое тело под одеялом, там, в Нью-Йорке, но позволил этой картине затуманиться и растаять. Теперь я снова лежал в мальчишеской постели в Квинсленде. Мне хотелось увидеть то, что находилось за окном. Я наслаждался видом зарослей и их шелестом, пением и криками птиц, дождем, запахом акации, прогретой солнечными лучами. Вскоре меня потянуло к переходу, ведущему под землю. Я осознавал присутствие человеческих фигур, движущихся через низкие заросли. Они были нагие или почти нагие, а их кожа была сероватого цвета. Люди были вооружены примитивными орудиями, одно их которых имело форму крюка и выглядело очень угрожающе. Я проскользнул обратно в дом, к своему шестилетнему телу, нежившемуся в кровати.

Я

провел некоторое время в сознании этого ребенка, проверяя, что он думал и чувствовал. Меня порадовало, что он был относительно спокоен и счастлив. Время, проведенное мною в годы детства в солнечном Квинсленде, было редким для меня периодом достаточно хорошего состояния здоровья и близости с другими людьми. Несмотря на то, что меня постоянно терзали частые непереносимые боли, бесконечно повторяющиеся, почти смертельные болезни и я находился в вынужденной изоляции от сверстников, я радовался. Этот мальчик, которым я был тогда, еще не знал, что его отец скоро будет переведен в Мельбурн, и что в Мельбурне мальчик будет умирать во второй раз, а затем и в третий, не проявляя никаких признаков жизни в больнице во время повторяющихся обострений двусторонней пневмонии. Я сосредоточился в намерении быть для него наставником и помощником, в котором он так отчаянно нуждался.

— Роберт, — сказал я, — ты пройдешь через это. Ты выживешь, несмотря ни на что, и станешь сильнее, сможешь учить других и помогать им. Всегда прислушивайся к снам. Они помогут тебе.

— Ты будешь писателем и сказителем, — пообещал я ему. — И люди полюбят твои истории. Ты найдешь свою сестру. Ты будешь любить девушек, и они будут любить тебя, хотя сейчас ты и стесняешься этого. Помни о снах, Роберт! — повторил я. — Сны помогут.

Когда я вернулся из этого австралийского путешествия в свое взрослое тело в Нью-Йорке и посмотрел на часы, стоящие рядом с кроватью, я понял, что прошло всего несколько минут. Занавеси на алькове слегка покачивались, как будто кто-то совсем недавно проскользнул через них. Я тут же вспомнил легенду племени сенека о поединке между шаманами сновидений. В ней старая ведьма заставляла молодого героя выполнить несколько невыполнимых на первый взгляд заданий, прежде чем прекратит покачиваться занавес из кожи, прикрывающий дверной проем, через который герой должен был выйти.

Встреча с собой в шестилетнем возрасте помогла мне окончательно осознать один из ценнейших даров сновидения. Как только мы понимаем, что во сне не связаны временем и пространством, то можем сознательно встречаться с самими собой в более молодом или старшем возрасте. Мы можем направить и подбодрить себя в прошлом, когда в своей детской жизни, возможно, так нуждались в этом во время боли, стыда или одиночества. Встречаясь с более мудрым собой в будущем, мы можем получить совет в переломные моменты жизни. На семинарах я проводил все больше встреч людей с самими собой в прошлом и будущем, во время которых эти люди получали советы и дарили поддержку друг другу. В честь собственных путешествий я расставил на столе игрушечных солдатиков, которых так любил в детстве, вместе с мраморным стрелком и изображением черной собаки [33] .

33

RM journal, September 16, 2002.

Путешествия сердца

Шаман Сердца напомнил мне, что следует обращаться к сердцу, а не к голове ради истинной мудрости и отваги. По мере развития моей деятельности учителя сновидений все больше путешествий, которые я предпринимал, сосредоточивались на сердце.

Я пригласил группу сновидцев побывать в лесах восточного Коннектикута. Я хотел, чтобы в этом путешествии мои ученики смогли открыть свои сердца. Я желал, чтобы они дали возможность свету их стремлений найти духовного учителя, друга души. Я надеялся, что они смогут достичь самого высокого уровня из тех, что возможны.

Я использовал слова Сахраварди, персидского мастера путешествий к сердцу души и частого гостя нефизических сфер.

Откинь

завесу тьмы с моего сердца,

Покажи мне сияние своего ослепительного лица. [34]

Я сказал группе:

— Позвольте тоске по любимому, по другу, который никогда не покинет вас, прорваться лучом света из сердца и вознестись к небесам. Следуйте этому свету; идущему из сердца. Если вы отправитесь достаточно далеко, то встретитесь с дарующим ответы пламенем, спускающимся с небес, подобно длинному пальцу света. Там, где свет сердца встречается с небесным огнем, вы найдете учителя жизни.

34

Henry Corbin. The Man of Light in Iranian Sufism, New Lebanon. NY: Omega, 1994, 21.

Когда зазвучал барабан, я вошел в состояние множественного сознания. Я осознавал свое тело и поддерживал постоянство ритма, описывая круги в пространстве, обходя вытянутые ноги, огибая пламя свечей и предметы силы, расставленные на алтарной ткани, которую я расстелил в центре. Я следил за психическим пространством, проверяя его с помощью духов-хранителей и отслеживая перемещения энергии внутри и вокруг круга. Я помогал держать открытым коридор, который возносился к космическому пространству, находясь внутри него, и чувствовал, что стою внутри огромного пламенеющего кристалла, сверкающего миллионами огней. Я заглядывал в сны каждого из участников, чтобы проверить, как идут у них дела, помочь и поддержать в случае необходимости.

И конечно же, я отправился в свое путешествие. В той части моего сознания я парил над пробудившимся вулканом, стоящим на острове. Я понял, что вулкан — это Этна, а остров — Сицилия, выглядящая как в древние времена. Столб пламени вырвался из жерла вулкана, и я с огромной скоростью начал подниматься вверх, используя огненную энергию. Выше, выше, через множество слоев реальности, расположенных как слои свадебного торта, ощутимые и прозрачные для моего зрения, — и вот я увидел тьму в центре слепящего света, из которого непрерывно выходили божественные формы. Луч золотого света спускался ко мне оттуда.

Я продолжил возноситься на невообразимой скорости, все еще присматривая за группой и стуча в барабан. Когда я встретился с нисходящим светом, то увидел прекрасное золотое крылатое существо. Его лицо отдаленно напоминало мое, но совершенное, излучающее красоту. Я стразу понял, что встретился с тем, кого йоруба называют небесным двойником. Я почувствовал непреодолимое желание улететь с этим существом и парить над мирами, чистыми, как в первый день творения. Он был мягок со мной.

— Мы посылаем тебе силу и исцеление, — сказал он, пояснив, что это необходимо, чтобы помочь мне преодолеть физические проблемы и продвинуться вперед в выполнении некоторых задач, которые я поставил перед собой в этой жизни. Небесный двойник пригласил меня принять от него столько энергии, сколько я смогу:

— В конце концов, ты ангел.

Я был ошеломлен, хотя и помнил, что в греческом языке слово angelos означает «посланник» и что в каком-то смысле все люди являются ангелами по отношению друг к другу.

— Падший ангел? — уточнил я.

— Нет, не падший. Ты ангел, который упал.

Упавший ангел. Это мне нравилось больше [35] .

Горный лев приводит меня к сердцу

Две недели спустя я проводил семинар в институте Исален в Биг-Сюр, Калифорния, одном из самых прекрасных мест на Земле. Большой дом, где я вел занятия и видел сны, выходит фасадом на Тихий океан. С одной стороны прохладный ноток течет через каменные нагромождения, через водопады и впадает в океан. Чуть вдалеке, вдоль изгибов скоростной трассы, начинаются заросли красного дерева.

35

RM Journal, September 20, 2002