Сны чужие
Шрифт:
"Этот, пожалуй, мог. Воин-издар?… Странное, однако же, сочетание. Непонятное. Не бывает таких."
– Любопытно мне… - произнесла она и замолчала, продолжая коситься на спутника. Тот не стал поворачиваться к ней лицом, просто спросил:
– Что же тебе любопытно, девочка?
– Ты их всех успокоил?
– спросила Вирэль. Она уже не скрываясь смотрела на покрытую капюшоном голову, откровенно буравила ее взглядом и была уверена, что тот всё чувствует. Чувствует и не поворачивается. Нарочно. Будто прячет от нее свое лицо.
Видела она, впрочем, это лицо. Когда очнулась у дышащего неровным жаром костра в глубине леса, его лицо было первым,
– Нет, - ответил он, - не всех.
"Раз живым ушел, да еще и меня с собой сумел прихватить, значит…"
– Арвен жив?
– спросила она и получила неожиданный, странный ответ:
– Жив. Даже не ранен… если не считать свежего рубца на щеке. Любопытно, кто это его так разукрасил?
– Так что же ты, договорился с ним?
– вопрос Вирэль пропустила мимо ушей.
– Договорился. Ушел твой Арвен, девочка. Двоих у того мостика оставил, потом ушел.
"Издар? Да он такой же издар, как я сама! Нацепил на себя чужого барахла, ровно на чучело! Да и воин он, пожалуй… "Двоих у мостика оставил, потом ушел"!… Ну, уж коли взялся хвастать, так поучился бы врать поумнее! Чтобы Весельчак ушел, бросив добычу и потеряв двоих парней?!…"
– Что же ты их молнией не дожарил, "даровитый"? Дара не хватило?
– сарказм в ее голосе и дурак бы почувствовал, а этот ровно и не заметил. Пояснил спокойно:
– Тебя задеть боялся, вот и не дожарил.
"Нет, не мог он с Весельчаком договориться. Не таков Арвен, чтобы с целой ватагой против одного в переговоры пускаться, меня невесть кому отдавать, да еще после того, как я ему его смазливую рожу поперек располосовала… Что же получается - не врет издар?… Тогда обратно ерунда выходит… Ой, да в яму его, издара этого чудного, вместе с его придумками… Что же мне плохо-то так, а?…"
– Врешь ты, - бросила она вяло, чувствуя как накатывает, заполняет тело слабостью дурнота.
– Не мечом ты велик махать, а языком по губам стучать. Какой ты, ронтова кровь, воин… Воин-издар… Не воин, и не издар… Так, звук один… блик… Верно, мерещишься мне…
Вот тут-то он наконец обернулся. И успел подхватить ее, уже вываливающуюся из седла, на руки…
* * *
Так иногда бывает - проснулась, открыла глаза, и вдруг начинает казаться, будто подобное пробуждение у тебя уже было. В смысле - такие же ощущения испытывала совсем недавно, то же самое видела, слова те же говорила, причем говорила дословно, с точностью до интонации при произношении. А именно:
– Р-ронтова кровь, как же все болит… А тебя-то откуда Хэд принес?
Последнее, между прочим, уже не разламывающейся на части голове, не ноющему во всех суставах телу, а быстро отводящему взгляд незнакомому худощавому барску… Впрочем, скорее уж "смутно знакомому", в чем окончательно убеждает ответ худощавого:
– Мне бы кто сказал откуда тебя он принес на мою шею, девочка.
И начинаешь гадать - то ли и впрямь было, то ли просто "кажется" спросонья, то ли сон какой видела…
* * *
–
– Поплохело тебе потом. Моя вина - поторопился я тебя в седло сажать.
Вирэль села, кутаясь в одеяло, подождала пока втянется в виски пульсирующая боль, огляделась недоуменно. Она находилась в маленькой тесной комнатушке, стены которой были выложены из плохо отесанных толстых, в полобхвата, бревен. Низкий дощатый потолок местами покрывали темные сырые пятна, а над дышащей жаром в углу небольшой железной печью виднелись еще и живописные разводы копоти. В груди кольнуло, сердце забилось чаще, всплыли воспоминания, горькие и теплые одновременно. Она закрыла глаза и обступили со всех сторон призраки прошлого: тесная разбойничья землянка, ставшая для нее первым настоящим домом, потерянная навеки названная сестра, друзья-ватажники, вольная и лихая жизнь… А потом все это разом заслонил облик Арвена и обжигающим, сдирающим кожу хлыстом ударил его голос: "Ты больше не принадлежишь нам , Дикая, а им никогда не принадлежала и принадлежать не будешь…"
Она едва слышно застонала сквозь сжатые зубы от навалившегося, оглушившего и ослепившего разом отчаяния. Неужели, и правда все зря? Неужели, прошлое не отпустит ее уже никогда? Неужели, теперь вся жизнь - это вечное бегство от Весельчака, Зар-Шами и подобным им? Уж лучше бы ей погибнуть тогда, в Калех, как Мирк, Кавиш, Залк, как Льеци или Карзаф, от удачного удара клинка или пущенной в упор стрелы, а может надо было и еще раньше - как лег в свое время под глеврет стражника красавчик Шарек, как сгинули Фартаг, Ульт и Зарта… Зарта, милая, добрая, нежная Зарта… сестричка… Ну уж нет! У нее еще есть дело в этой жизни! Не со всеми она еще поквиталась за искалеченные судьбы и загубленные понапрасну жизни, за поруганную честь и униженную гордость, за стрелы в спину и палаческий кредэк по запястьям! За всех вместе и за каждого в отдельности!…
– Что с тобой?
– донесся до нее будто издалека голос Законника.
– Тебе плохо, девочка? Ответь мне…
– Да, - она открыла глаза и уставилась невидящим взглядом в стену напротив, - мне плохо. И лучше уже не будет. Никогда.
– У тебя… - Карзаф запнулся. Наверное он хотел добавить "что-нибудь болит", но вовремя сообразил, что это будет глупый вопрос. Да, у Вирэль болело все тело, но эту боль она могла перетерпеть. Что есть страдания плоти в сравнении со страданиями духа?
– Что тебе от меня надо?
– спросила она прямо, рубанула вопросом наотмашь, пытаясь одним махом рассечь путы неизвестности.
– Зачем ты вытащил меня из той передряги? Куда везешь? В Реска-Рэх? В Кадр-хад?
– Никуда, - сухо отрезал издар, - пока не поправишься, никуда не везу. Потом… видно будет.
– Зачем я тебе? Ты же знаешь, кто я такая, не можешь не знать! Так чего же ты хочешь? Награды за мою голову? А может, признательности спасенной девки? Или…
– У тебя не рот, а яма с помоями!
– оборвал ее зло Карзаф, резко поднимаясь на ноги.
– Награду?! Ее я должен был получить за голову приятеля твоего, Арвена! Признательности?! Да от тебя, милая, и обычного "благодарю" не дождешься, как я погляжу! Зачем ты мне?! А незачем! Сам не знаю, почему вдруг взбрело в голову возиться с тобой! Видно, дурею со скуки, вот всякая блажь в голову и лезет!