Сны в Ведьмином доме
Шрифт:
Его интерес к общественной деятельности не уменьшился, и Карвен не упускал возможности помочь Стивену Хопкинсу, Джозефу Брауну и Бенджамину Весту, пытавшимся оживить культурную жизнь города, уровень которой был гораздо ниже, чем в Ньюпорте, прославившемся своими меценатами. Он помог Дэниелу Дженксу в 1763 году основать книжную лавку и был его постоянным и лучшим клиентом, а также оказывал денежную помощь испытывавшей трудности «Газетт», которая печаталась по пятницам в типографии под вывеской с изображением Шекспира. Он горячо поддерживал губернатора Гопкинса против партии Варда, оплотом которой был Ньюпорт, а в 1765 году его яркое красноречивое выступление в Хечерз-Холле против выделения Северного Провиденса в самостоятельную муниципальную единицу способствовало тому, что предубеждение против него мало-помалу рассеялось. Однако Эзра Виден, который постоянно наблюдал за Карвеном, лишь пренебрежительно фыркал, когда при нем упоминали об этих поступках, и публично клялся, что все это не более чем маска, служащая для прикрытия дел, более черных, чем глубины Тартара. Молодой человек принялся тщательно собирать сведения обо всем, что касалось Карвена, и особенно интересовался тем, что тот делает в гавани и на своей ферме. Виден проводил целые ночи близ верфи, держа наготове легкую рыбацкую плоскодонку, и всякий раз, увидев свет в окне склада Карвена, скрытно преследовал его небольшой бот, курсировавший
3
В 1766 году в поведении Джозефа Карвена произошла разительная перемена: напряженное ожидание, в котором он пребывал последнее время, сменилось радостным возбуждением, и он стал появляться на людях с видом победителя, с трудом скрывающего ликование по поводу неких блестящих успехов. Казалось, он еле удерживается от того, чтобы всенародно объявить о своих открытиях; но, по-видимому, необходимость соблюдать тайну была все же сильнее, чем потребность разделить с ближними радость, так как он никого не посвятил в причину такой резкой смены настроения. Сразу же после переезда в новый дом, что произошло, по всей вероятности, в начале июля, Карвен стал повергать людей в удивление, рассказывая вещи, которые могли быть известны разве что давным-давно усопшим предкам.
Но лихорадочная тайная деятельность Карвена отнюдь не уменьшилась с этой переменой. Напротив, она скорее усилилась — все большее количество его морских перевозок поручалось капитанам, которых он привязывал к себе узами страха, такими же крепкими, как до сих пор боязнь разорения. Он полностью оставил работорговлю, утверждая, что доходы от нее постоянно падают; почти все время проводил на ферме в Потаксете, но, по слухам, иногда его видели вблизи кладбища, так что многие не раз задумывались над тем, так ли уж сильно изменились повадки столетнего купца. Эзра Виден, вынужденный время от времени прерывать свою слежку за Карвеном, отправляясь в плавание, не мог заниматься этим систематически, но зато обладал мстительным упорством, которого были лишены занятые своими делами горожане и фермеры; он тщательно, как никогда ранее, изучал все связанное с Карвеном.
Странные маневры судов таинственного купца не вызывали особого удивления в эти беспокойные времена, когда, казалось, каждый колонист был полон решимости игнорировать условия Сахарного акта, [40] который препятствовал оживленным морским перевозкам. Доставить контрабанду и улизнуть считалось скорее доблестью в Наррагансетской бухте, и ночная разгрузка недозволенных товаров была совершенно обычным делом. Однако, наблюдая каждую ночь, как лихтеры или небольшие шлюпы отчаливают от складов Карвена в доках Таун-стрит, Виден очень скоро проникся убеждением, что его зловещий враг старается избежать не только военных кораблей его величества. Раньше, до 1766 года, когда поведение Карвена резко изменилось, эти корабли были нагружены большей частью закованными в цепи неграми. Живой груз переправляли через бухту и выгружали на пустынном участке берега к северу от Потаксета; затем их гнали по суше наверх по крутому склону и далее на ферму Карвена, где запирали в огромной каменной пристройке с узкими бойницами вместо окон. Но теперь все пошло по-другому. Неожиданно прекратился ввоз рабов, и на время Карвен отказался от своих ночных вылазок. Затем, весной 1767 года, Карвен избрал новый способ действий. Лихтеры [41] снова регулярно отплывали, покидая темные молчаливые доки, но теперь спускались вдоль бухты на некоторое расстояние, очевидно, не далее Ненквит-Пойнт, где встречали большие корабли разных типов и перегружали с них неизвестные товары. Потом команда Карвена отвозила этот груз к обычному месту на берегу бухты и переправляла его по суше на ферму, складывая в том же загадочном каменном здании, которое прежде служило для содержания негров. Груз большей частью состоял из крупных коробок и ящиков, многие из них имели продолговатую форму и вызывали неприятные ассоциации с гробами.
40
Сахарный акт. — В 1764 году английский парламент ввел высокие пошлины на ввоз сахара в колонии, нанеся тем самым чувствительный удар прибыльной торговле североамериканских купцов с островами Вест-Индии.
41
Лихтер— морская баржа, используемая для перевозки грузов в прибрежных водах либо для погрузки или разгрузки на рейде судов, которые не могут войти в порт по причине глубокой осадки.
Виден с неослабевающим упорством продолжал наблюдать за фермой; не проходило недели, чтобы он не побывал там, за исключением тех ночей, когда свежевыпавший снег давал возможность обнаружить его следы. Но даже тогда он подбирался как можно ближе по проезжей дороге или льду протекавшей поблизости речки, чтобы посмотреть, какие следы оставили другие посетители фермы. Когда, отправляясь в плавание, Виден должен был прерывать свои наблюдения, он обращался к своему давнему знакомому по имени Элеазар Смит, который заменял его на этом посту. Оба приятеля могли бы поведать множество странных вещей, но не делали этого только потому, что знали — лишние слухи могут предупредить их жертву и сделать таким образом невозможным их дальнейшие наблюдения. Прежде чем что-либо предпринять, они хотели добыть точные сведения. Должно быть, они узнали немало удивительного, и Чарльз Вард часто говорил своим родителям, как он сожалеет, что Виден решил сжечь свои записи. Все, что можно сказать об их открытиях, почерпнуто из довольно невразумительного дневника Элеазара Смита, а также высказываний еще нескольких мемуаристов и авторов писем, которые могли лишь повторить услышанное от других. По их словам, ферма была лишь внешней оболочкой, под которой скрывалась беспредельно опасная бездна, мрачные глубины которой недоступны человеческому разуму.
Виден и Смит уже давно убедились в том, что под фермой пролегает целая сеть туннелей и катакомб, в которых кроме старого индейца и его жены находится множество других людей. Само здание фермы, со старинной остроконечной крышей, огромной дымовой трубой и ромбовидными решетками на окнах, было построено в середине XVII века. Лаборатория находилась в северном крыле, где кровля спускалась почти до земли. Дом стоял в стороне от других построек, и, поскольку оттуда в самое необычное время часто доносились странные звуки, должен был существовать доступ в него через подземные потайные ходы. До 1766 года здесь раздавались невнятное бормотание и шепот негров, лихорадочные крики, сопровождавшиеся странными песнопениями или заклинаниями. Но начиная с 1766 года человеческие голоса, доносившиеся оттуда, слились в омерзительную и страшную какофонию, в которой выделялись то монотонный монолог
Виден заносил разрозненные отрывки этих разговоров в свою записную книжку, когда разговор велся на английском, французском или испанском языках, которые он знал; но ни одна из этих записей не сохранилась. Однако он утверждал, что, кроме нескольких разговоров, в которых речь шла о мрачных преступлениях, совершенных в прошлом в знатных семействах города, большая часть вопросов и ответов, которые он смог разобрать, касалась различных проблем истории и других наук, часто относящихся к отдаленным местам и эпохам. Однажды, например, некий голос, то поднимаясь до взбешенного крика, то возвращаясь к мрачной покорности, отвечал по-французски на вопросы относительно побоища, учиненного Черным принцем в Лиможе в 1370 году, [42] причем допрашивавшего интересовали некие скрытые причины этих событий, предположительно известные отвечавшему. Карвен спрашивал пленника — если это был пленник, — был ли отдан приказ о всеобщей резне из-за Знака Козла, найденного на алтаре в древнеримской гробнице, находящейся недалеко от собора, или же Черный человек из Высшего сбора Вьенны произнес магические Три Слова. Так и не добившись ответа, Карвен применил крайние меры — раздался ужасный вопль, за которым последовало молчание, потом тихий стон и звук падения чего-то тяжелого.
42
…побоища, учиненного Черным принцем в Лиможе в 1370 году… — Эдуард, принц Уэльский (1330—1376), один из полководцев Столетней войны, получивший прозвище по цвету лат, в 1370 году взял штурмом французский город Лимож, истребив при этом всех его защитников и большую часть мирных жителей.
Ни один из этих допросов им не удалось подсмотреть, потому что окна были всегда плотно завешены. Но однажды, после тирады на незнакомом языке, в окне появилась тень, глубоко поразившая Видена; она напомнила ему одну из кукол, которых он видел в 1764 году в Хечер-Холле, когда некий человек из Джерментайна, в Пенсильвании, демонстрировал искусно сделанные механические фигуры в представлении, включавшем, согласно афише: «Вид знаменитого города Иерусалима, храм Соломона, царский престол, прославленные башни и холмы, а также Страсти Вашего Спасителя, что претерпел Он от Сада Гефсиманского до Креста на Горе Голгофе; искуснейший образчик Механических фигур, Достойный Внимания Любопытствующих». Именно тогда престарелая индейская чета, разбуженная шумом, который произвел отпрянувший от окна испуганный соглядатай, спустила на него собак. После этого случая в доме больше не было слышно разговоров, из чего Виден и Смит сделали вывод, что Карвен переместил свои опыты в подземелье.
На то, что подобное подземелье действительно существует, указывало многое. Слабые крики и стоны время от времени слышались, казалось, из сплошной скалы в местах, где не было никаких строений; кроме того, в кустах на крутом речном берегу в долине Потаксета была обнаружена дверь из прочного орехового дерева, имевшая вид низкой арки и окруженная солидной каменной кладкой, — очевидно, вход в подземелье внутри холма. Виден не мог сказать, когда и как были построены эти катакомбы, но заметил, что рабочих сюда очень легко доставить по реке. Поистине, Джозеф Карвен находил самое разнообразное применение своей собранной со всего света разношерстной команде! Во время затяжных дождей весной 1769 года оба приятеля не сводили глаз с крутого склона на берегу реки, надеясь, что на свет божий выйдут какие-нибудь тайны подземелий, и были вознаграждены, ибо потоки дождевой воды вынесли в глубокие промоины на скалах огромное количество костей, принадлежащих как животным, так и людям. Конечно, можно было найти естественные объяснения этому — ведь они находились вблизи фермы, в местах, где на каждом шагу встречались заброшенные индейские кладбища, но у Видена и Смита было на сей счет собственное мнение. В январе 1770 года, когда Виден и Смит безуспешно пытались решить, что им предпринять — если вообще можно было что-нибудь предпринять, опираясь на такие разрозненные и неясные данные, — произошел инцидент с кораблем «Форталеза». Обозленный поджогом таможенного шлюпа «Либерти» в Ньюпорте прошлым летом, адмирал Веллес, командующий всеми пограничными судами, проявлял усиленную бдительность по отношению к иностранным судам; по этому случаю военная шхуна его величества «Лебедь» под командованием капитана Чарльза Лесли однажды ранним утром после недолгого преследования захватила судно «Форталеза», приписанное к городу Барселона в Испании, которое вел капитан Мануэль Арруда. «Форталеза», согласно судовому журналу, следовала из Каира в Провиденс. Во время обыска корабля в поисках контрабанды обнаружился удивительный факт: его груз состоял исключительно из египетских мумий, а получателем числился некий «Капитан А.В.С.», который должен был перегрузить эти мумии на лихтер у Ненквит-Пойнт. Капитан Арруда умолчал о подлинном имени получателя, считая вопросом чести соблюдение данной им клятвы. Вице-адмиралтейство Ньюпорта не знало, как поступить, ввиду того что груз не представлял собой контрабанду, но, с другой стороны, «Форталеза» вошла в бухту тайно, не соблюдая законной процедуры. Наконец, по совету контролера Робинсона, был найден компромисс: судно освободили, но запретили ему входить в воды Род-Айленда. Впоследствии ходили слухи, что испанский корабль видели в бостонской гавани, хотя он и не получал разрешения войти в порт.
Этот необычный инцидент не преминул вызвать оживленные разговоры в Провиденсе, и мало кто сомневался в существовании связи между таинственным грузом и зловещей фигурой Джозефа Карвена. Все знали о его необычных опытах и об экзотических субстанциях, которые он выписывал отовсюду; все подозревали его в пристрастии к посещению кладбищ; не надо было обладать особенно живым воображением, чтобы связать его имя с отвратительным грузом, который не мог быть предназначен ни для кого в Провиденсе, кроме него. Догадываясь, что о нем говорят, Карвен несколько раз как бы случайно упоминал об особой химической ценности бальзама, находимого в мумиях, очевидно полагая, что может представить все это предприятие как не столь уж неестественное, но впрямую никак не признавая своей причастности к нему. Виден и Смит, конечно, не питали никаких сомнений относительно предназначения мумий, высказывая самые невероятные теории касательно самого Карвена и его чудовищных занятий.
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
