Сны. Начало
Шрифт:
Да, она сама предложила перейти на ты.
– Так проще. И нет этой толики официоза или лицемерной уважительности. Нам нужно вообще стараться вести себя проще, естественнее. Результаты будут точнее! – обосновала она свое предложение.
Вопросы были изо всех сфер жизни людей. Плехов отвечал, что он думает по поводу литературы, какие книги читает, что предпочитает. Так же и про музыку, и прочие виды искусства. Про спорт и физическую культуру. Про политику и экономику. Женщина иной раз задавала уточняющие вопросы, а несколько раз они даже поспорили. Все больше тестирование
— Это – хорошо! Это очень хорошо, Женя! – улыбалась она, - Когда ты не подбираешь ответ, а говоришь то, что думаешь, база нарабатывается более корректная. Потом, когда мы перейдем к сновидениям, нам будет проще, быстрее и точнее описывать и расшифровывать их.
Плехов настоял, чтобы теперь она не сидела у него за спиной. Кресло развернули, и он видел женщину перед собой. Он теперь мог и сам наблюдать за ней, пытаясь угадать – когда она задает вопросы из опросника, а когда – те, что интересуют именно ее. И пусть он отдавал себе отчет в том, что и этот ее интерес был больше профессиональный, чем человеческий, но так было приятнее общаться с оператором.
Опросы, опросы, опросы…
— Это даже не половина моей работы. Потом, когда ты уедешь, я засяду за описание. Необходимо все это обобщить, сделать маркеры, и отработать с помощью программы. Потом, когда начнем исследования, именно программа будет делать за нас основной массив работы. Нам нужно будет проверять выводы, уточнять нюансы, и исправлять, если найдем неточности. К сожалению, даже современное «пэо» не в состоянии все принимать правильно. Может быть когда-нибудь операторы будут совсем не нужны. Но до этого еще очень далеко.
Плавно они подошли к очень важным, как признала сама женщина, но… очень щекотливым разделам тестирования. Да-да… именно – взаимоотношение с противоположным полом и секс.
– Знаешь, я тебе так скажу… Когда я только начинала работать здесь, мне было крайне неловко этим заниматься. Хотя, казалось бы, я была уже довольно опытным психологом, поработать успела. Причем иногда эта работа была весьма неприятна, с точки зрения обычных людей.
Плехов уже знал, что Алла закончила медицинский, была очень грамотным психиатром, неоднократно работала с представителями МВД, когда тем нужна была консультация по вопросам перверсий. Проще говоря – консультировала тех по серийным убийцам, маньякам. А потом получила дополнительное образование, стала психологом и перешла работать сюда по приглашению.
– Но даже та работа… Здесь нужно было… как будто уговорить человека раздеться полностью. Даже не просто раздеться, а вывернуться наизнанку, выложить всю подноготную. А ведь в процессе этого часто в ответ на такую открытость, нужно и самой быть максимально открытой! Потом – привыкла. И знаешь, что самое сложное было, прежде чем опыта набралась? Отработать у себя навык быстро перестроиться: здесь – открытость, а выходишь с работы – снова в кокон заворачиваешься! Не поймут окружающие, если в повседневной жизни человек будет настолько раскрыт перед другими. В давние времена таких людей за юродивых принимали…
Плехов сам настраивался с вечера. Ну, не то, чтобы он комплексовал, или – стеснялся,
«Потеряла она определенную долю квалификации, пока не практиковала!».
Женщина сама рассказывала, что работала за эти три года оператором считанное количество раз – если закрепленного по какой-то причине не было, а отработать прибывшего сновидца было нужно.
– Ну что, приступим? – с явно видимым румянцем на щечках предложила Алла, - Нужно будет раздеться. Можешь сложить одежду вон там, на стул. Или повесить ее на вешалку. Сегодня у нас с тобой сложный день. Посмотрим, что у нас получится. Но, Жень, мы же взрослые люди, да? Поэтому – ничего такого. Ты просто помни, что я – врач. И именно так и воспринимай меня. Вопросы будут разные, многие тебе могут показаться предельно или… запредельно откровенные. Но все это необходимо для более качественной записи алгоритма расшифровки твоих будущих сновидений.
Плехов раздумывал – это она его уговаривает, или – себя? И чем больше видел, что скорее всего себя, тем больше успокаивался.
«М-да… ей бы потрахаться перед таким получше! А ведь… А был ли у нее кто после гибели мужа? Хорош психолог, которому перед опросом нужно валерьянки стакан выпить!».
Но вида Евгений старался не показать. Он погладил ее по руке и ответил:
– Все будет хорошо, Алла. Нормально! Хотя можно было бы и по сто пятьдесят коньяка перед этим принять! Кстати! А у меня есть. Здесь, в комнате есть!
Женщина засмеялась:
– Да, хорошо бы. Только вот результаты у нас получаться – крайне сомнительными! И хочу напомнить, что привозить и распивать здесь спиртные напитки – запрещено. Как там говорят в армии? Это косяк? А нет – это залет, боец!
Следующая неловкость получилась, когда ей пришла пора вешать на него датчики.
– Жень… На член и мошонку тоже нужно будет вот эти… видишь датчики своеобразной формы, навесить. Нужно будет считать реакции непосредственно с половых органов.
– Х-м-м… Может я сам это сделаю? – засомневался Плехов.
– Может… только я сомневаюсь, что ты сделаешь это правильно.
– Тогда… тогда может быть пригласить медсестру?
– И это – может… Только что я тогда за профессионал? Нет уж! Давай я все сама сделаю…
Плехов стоял, чуть расставив ноги и закрыв глаза. Так было проще. Но – ненамного!
– Женя! – протянула женщина, - Успокойся! Мы проводим медицинское тестирование!
Он откашлялся и заверил ее хрипловато:
– Я спокоен!
Алла засмеялась, присев перед ним на корточки:
– Ага, я вижу, как ты спокоен. Хотя, так даже лучше! Проще разместить их у тебя. Не надо ничего оттягивать и вертеть его туда-сюда…
— Вот вертеть его сейчас туда-сюда – точно не надо! – прохрипел Плехов.
– Я понимаю! – женщина снова засмеялась, - Чревато это! А ты всегда здесь так коротко стрижешь?
– Юльке… подруге то есть – нравится. Говорит – не мешает ничего!
– Какой ты заботливый мужчина! Но я думаю, ты в этом случае больше о себе заботишься. Не так ли?