Сны. Начало
Шрифт:
Да, подруга отметилась «смской»:
«Встречай в субботу, в «Шарике». Прилетаю в пятнадцать тридцать! Целую!».
И Плехов с удовольствием почувствовал, что по подруге он все же соскучился. Не виделись они почти месяц.
Первое его погружение в сон было пробным. Ничего сложного, перед ванной Алла дала ему выпить какую-то микстуру – граммов тридцать в маленьком стаканчике.
— Это просто успокоительное и легкое снотворное. Сейчас мы ничего особенного не ждем, просто проверяем, как все пройдет.
Ничего особенного
– Что-то снилось?
Плехов улыбнулся:
– Весна. Парк. Солнце. Гулял с девочкой.
– Примерно так я и представляла. Очень уж ровные были показатели, небольшие положительные эмоции присутствовали.
Евгений задумался, вспоминая:
– Что-то подобное у меня было в десятом классе, перед экзаменами. Гуляли, болтали, смеялись… А сколько я спал?
– Один час сорок минут, - ответила оператор.
Еще через день Алла предупредила:
– База данных у меня накопилась довольно обширная. Проведем первое пробное погружение, а потом – попрощаемся примерно на месяц. Мне нужно будет все обработать, разобрать и проанализировать.
Евгений удивился:
– Так было же пробное погружение?
– Нет. Ты не путай. Это было тестовое погружение. Разминка, контрольные замеры по приборам.
– А сейчас?
– А сейчас – часа на три, может быть четыре. Как пойдет. В общем-то, у нас не принято принудительно выводить сновидца из сна. Только если что-то сверхординарное в показателях творится. Но, надеюсь, такого не будет.
Мысли путались и то скакали бешеными зайцами, то вязли как мухи в варенье. Дико болела голова. Она просто раскалывалась. На фоне этого сильная боль в руке практически не ощущалась.
Воняло. Не хватало воздуха – простого воздуха, только чтобы он был чистым.
Чистый лесной утренний воздух. Можно даже с легким морозцем. Как поздней осенью.
Но несло смесью влажного тяжелого духа от только что разрытой земли и… И еще что-то особо противное, забивающее ноздри, дурманящее и так больную голову, и вызывающее непреодолимое желание то ли чихнуть, то ли прокашляться, а может даже – проблеваться. На фоне этой мерзотной смеси, почти легким фоном шел неприятный запах чего-то железистого, знакомого, но пока не определенного обонянием.
В ушах заложило и почти никаких звуков не доносилось.
«Странно! Это вот так… этим гелем мне уши залило? Но ведь два предыдущих раза ничего подобного не было. Было глуховато слышно, но не так – как будто через толстый слой ваты!».
Плехов сейчас не мог понять – он еще спит, или уже проснулся?
«Открыть глаза? Но через маску я же все равно ничего не увижу! И что со мной такое – меня словно через мясорубку пропустили!».
Само собой получилось поморгать глазами, и к его удивлению, он начал что-то различать!
«Мусор какой-то в глазах. Или это – земля? Сейчас… сейчас надо глаза протереть!».
Правой
«Охренеть! Я вижу! А где маска?».
Никакой маски у него на лице не было. Как не было вокруг ни ванны с гелем, ни помещения лаборатории, ни Аллы, ни Натальи. А была земляная стенка неглубокой, осыпавшейся траншеи, о которую он опирался спиной, сидя на заднице. Поморщившись от головной боли, Плехов повернул голову направо – яма, неглубокая, но широкая яма, еще чуть дымящаяся вот этим самым вонючим дымом. Какие-то обломки досок, бревен, мусор не опознаваемый.
Медленно повернувшись налево, Евгений узрел картину еще более странную – вывороченные из-под земли бревна, какие-то тряпки, ботинок…
Уперевшись на правую, кое как действующую руку, он, покачиваясь, приподнялся и сел на колени. Закашлялся и откашливался мучительно долго, до тягучей густой слюны изо рта. Сплевывал ее и снова закашливался. Слева у себя на груди заметил болтавшийся, наполовину оторванный воротник гимнастерки с одинокой «шпалой» в петлице.
«Х-м-м… Капитан?».
Приподняв голову от бруствера траншеи, снова сплюнул и посмотрел вперед.
Перед ним расстилалось неширокое поле с проселочной дорогой слева. По этому полю неторопливо двигались какие-то транспортные средства. Глаза слезились после приступа кашля и видно было совсем плохо. Снова уперевшись лбом в бруствер, Плехов грязной рукой протер глаза, поднял взгляд.
«Танки. Выкрашенные в серо-зеленый цвет танки. А если быть точным – «тройки» со стволами «окурками». Уж в «танчики»-то я «покатал» в свое время!».
А вот за ними – вторым эшелоном уступом шли бронетранспортёры!
«Не помню, как там у них название… что-то такое… зубодробительное. Ганомаги вроде бы они назывались!».
Танков было немного. Насколько смог определить Плехов своим по-прежнему подводящим его зрением – штук пять или шесть. И транспортеров было немногим больше. И сейчас один из этих танков шел прямо на него. Здесь и сейчас. И оставалось до него метров пятьдесят-семьдесят, вряд ли больше! А между танками и транспортерами неясно…
«Глаза еще слезятся!».
Между машинами виднелись фигурки людей в сером. Они то появлялись, то исчезали, скрываясь за броней.
«Пиздец какой-то! Сейчас раскатают меня в большой и некрасивый блин! Вот тебе и сон! Хоть и понимаю это… но до чего же неприятно! Да хули там неприятно – страшно до чертиков, до усрачки! Сейчас обделаюсь прямо в ванне, в гель этот! Вот Алла-то будет рада! Интересно… а из сновидцев кто-то уже обсирался в ванне? Или я буду первым?».
Евгений перевел взгляд вниз. И лучше бы он этого не делал! Потому как прямо возле его левой ноги, полузасыпанное землей лежало тело, которого он сразу не заметил. Мужское тело в зеленой форме РККА. И тело это… не было красивым. Истерзанное осколками, переломанное, оно сочилось сейчас кровью, перемешанной с землей. Отчетливо пахнуло...