Сны
Шрифт:
Внутри триумвирата колумбийского и коста-риканских бизнесменов царит атмосфера благодушного и дружелюбного партнерства – границ, пусть они всего лишь на воде и в голове, никто не нарушает, ни один владелец судна при пересечении этих самых границ второго взноса не платит – стабильность и справедливость налицо.
Но есть одно «но» – в этом отлаженном механизме время от времени появляется четвертая сторона – отмороженные личности на такой же скоростной посудине, которые просто-напросто грабят торговые и рыболовные суда. Пираты, одним словом. Триумвирату это очень не нравится, и время от времени им устраивается неотвратимое ядерное возмездие, но в большинстве случаев нелегалам удается свершить свое темное дело и раствориться в морских просторах
До определенного момента события разворачивались именно по такому сценарию – в 30 милях от Пунтаренаса очередью поперек курса была остановлена торговая посудина за номером SDT-1176 «Омега».
Экипаж во главе с капитаном Марьентесом, наученный горьким опытом, заглушил оба мотора и вышел на палубу с высоко поднятыми и, естественно, пустыми руками. Не прошло и пяти минут, как «Омега» в прямом смысле была взята на абордаж, а поднявшиеся на борт четыре бандита прикладами автоматов уложили на эту самую палубу почти всю команду, нимало не стесняясь ни выражениях, ни в стрельбе в воздух.
Исключение составил недавно нанятый на судно моторист, отсутствие которого поначалу никто и не заметил – хотя бы потому, что он не вышел на палубу со всеми, а скрылся в трюме. А когда заметили, было уже поздно.
Моторист был единственным гринго на борту – чистокровным европейцем с белой когда-то кожей, которая успела приобрести ярко выраженный бронзовый оттенок, свидетельствовавший о том, что прибыл он в страну как минимум месяц назад. В Пунтаренасе он был человеком новым – никто о нем ничего не знал, рекомендаций он не имел и должность матроса-моториста на «Омеге» для него была настоящим подарком. Говорить он не любил, хотя, правильнее было бы сказать – не умел, поскольку изъяснялся он на гремучей смеси английских, немецких, французских и испанских фраз с жутким славянским акцентом, добавляя в свою речь совсем уж странные и непонятные слова, в которых Нуэртес с немалым удивлением узнал латынь, коей обучался на первом курсе медицинского университета в Сан-Хосе. Университет остался далеко позади, как и профессия фельдшера, но позабыть фразу «Fortuna non penis – in manus non recipe6» помощник капитана не смог – классическое образование все-таки.
Появившись на палубе, гринго не произнес ни слова – вместо него заговорили два пистолета ТТ – по одному в каждой руке. Стрельба по-македонски в его исполнении была просто идеальна – стало понятно, что гимнастерку с майорскими погонами он носил не понта ради, и совсем не по причине отсутствия другой одежды. Через десяток ударов сердца все закончилось – четверых пиратов на «Омеге» он расстрелял с четырех же дуплетов, следующий выстрел в этой эпопее оказался лучшим – с левой руки с десяти метров пулеметчику точно между глаз, оставшимися патронами он буквально изрешетил рубку, в которую нырнул последний пират – как оказалось впоследствии, две пули попали тому в живот и одна, смертельная, в шею.
Благоговейный ужас команды вызвал не сам факт быстрой расправы (хотя и он тоже), а то, насколько буднично и без суеты это было проделано. Монотонный и абсолютно без пауз грохот шестнадцати выстрелов, сменившийся затем не менее оглушительной тишиной, нарушал которую только методичный лязг сосредоточенно перезаряжаемых обойм, завершившийся двумя щелчками затворных рам. После чего моторист спокойно удалился на свое рабочее место, где его и застала за чисткой оружия прибывшая через три часа береговая охрана.
В итоге – оружие оказалось абсолютно легальным, и разрешение на него подписано одним из высших полицейских чинов города Сан-Хосе, а это, между прочим, ничего кроме уважения не вызывало – такие люди абы кому подписи на подобных документах не ставят. Сам факт перестрелки был признан законной самообороной, более того – гринго удостоился личной благодарности от шефа полиции Пунтаренаса. Все новостные каналы страны буквально захлебывались от восторга – вот он, простой парень из народа (правда, не уточнялось,
Наконец, история эта заинтересовала по-настоящему мировые издания, поскольку извечные темы кризиса и скачков фондовой биржи публику изрядно утомили, а тут – на тебе, такая история.
Вот тут, как сказал классик, и началась вторая часть марлезонского балета.
Не сказать, что брать интервью у героя дня послали не совсем профессиональных журналистов, скорее уж не совсем подготовленных. Но тут уж ничего не попишешь, кого послали, того послали. Интервью было взято и почему-то запущено в аналитическую еженедельную программу американского телевидения без предварительной проверки. Слава американскому богу, передача не носила название «Доброе утро, Америка!», но хрен редьки не слаще – программа вышла вечером в воскресенье в час пик.
В результате – редактор программы и журналисты, бравшие интервью, был уволены на следующий же день, а после сногсшибательного скандала – и руководство канала.
Гринго не много ни мало представился как майор Питер Блад – в отставке, конечно. И очень охотно поделился с телезрителями эпизодами своей военной карьеры – «Буря в пустыне-2», война в Югославии – захватывающие дух подробности борьбы истинного американца (по отцу, который героически погиб во Вьетнаме) за демократию и мир во всем мире. Все бы ничего, да только весь его рассказ был кратким содержанием бестселлера Рафаэля Сабатини «Одиссея капитана Блада». А отдельные моменты – штурм Картахены и финальный бой за Ямайку – рассказчик описал во всех цветах и красках, не потрудившись даже изменить имена действующих лиц. Таким образом, Белград ему помогали брать капитан морских «котиков» Волверстон при поддержке танкового батальона полковника Джереми Питта, и в жестоком бою, благодаря смелому фланговому маневру сержанта Неда Огла, ударный дивизион югославских смертников был разбит в пух и прах, а его командир, адмирал и известный международный террорист Мигель д’Эспиноса-и-Вальдес, был взят в плен, но отпущен на все четыре стороны, потому как бравые американские парни с поверженными врагами не воюют.
Что касается морского сражения за Багдад, то он, будучи капитаном эскадренного миноносца «Арабелла», защищал город от нападения морской эскадры адмирала Ривароля, лучшего друга и сподвижника Саддама Хусейна. Ему, а также линкору английского флота «Элизабет» под командованием капитана первого ранга Хагторпа, противостояла полновесная иракская эскадра во главе с флагманом – крейсером «Викторьез». В ходе кровопролитного боя эскадра противника была полностью уничтожена, а «Викторьез» взят на абордаж. Блеск победы был слегка омрачен героической гибелью Натаниэля Хагторпа, но команда «Элизабет» отомстила за своего капитана. Тот факт, что в окрестностях Багдада моря не наблюдалось никогда, съемочную группу как-то не насторожил.
Самое забавное в том, что правда вылезла наружу не благодаря опровержению американской интеллигенции, или гневному голосу общественности, нет – руководителю АНБ7 не понравилось, что «детали пусть и самых блистательных, но, тем не менее, абсолютно секретных операций, включая подлинные имена национальных героев, стали известны всему миру, чем, без сомнения нанесен невосполнимый урон интересам национальной безопасности – под угрозу поставлена жизнь не только патриотов Соединенных Штатов, но и членов их семей!». Заявление это прозвучало утром, в понедельник 16 августа по всем центральным каналам, а к вечеру в ходе спешно проведенной проверки тем же АНБ, стало понятно, что над всей американской нацией (по крайней мере, над теми, кто смотрел эту передачу) поглумились с особым цинизмом.