Собачьи дни
Шрифт:
— Она студентка, оканчивает университет. Ей двадцать один год. Неплохо, а? — Гордон откинулся на спинку стула, очень напоминая вконец обнаглевшего Чеширского кота.
— Как посмотреть, — хмыкнула я, из последних сил сдерживая желание съездить ему по носу. — В этом возрасте бывают сальные волосы и прыщи.
— О, уверяю тебя, у нее нет ничего подобного. Она красавица.
Я поверила.
— В любом случае, — продолжал он, — я заслуживаю своей доли удовольствий. — Если бы он на этом встал и ушел, я бы еще могла проникнуться сочувствием, но в омерзительной потуге на юмор Гордон прибавил: — А еще говорят, старого пса новым фокусам не выучить!
Я представила Брайана с лицом Гордона, и мне сразу полегчало. В связи с псом
— Гордон, — ласково спросила я, — хочешь тортика?
У него даже рот приоткрылся от удивления.
— Э-э, да, спасибо…
Подойдя к лавке, я взяла пакет с заметенными остатками фруктовой экстраваганции Пенелопы Уэбб (мусорное ведро было уже переполнено и pro tem[23] не желало вмещать в себя торт). Выбрав самый большой кусок, я, стоя спиной к Гордону, помяла его пальцами, стараясь придать прежнюю форму, и сняла с него собачью шерсть и крошки садовой земли. На тарелке кусок выглядел вполне презентабельно. Я повернулась к гостю и вручила ему угощение. Удовольствие от зрелища Гордона, пожирающего торт, куски и крошки которого Брайан повозил носом по полу, было огромным. Если бы не необходимость поддерживать гармоничные отношения ради дочери, я бы сразу открыла, в чем подвох, как только Гордон прикончил торт. Острота ощущений уступала злорадству Титуса, потчевавшего Тамору блюдом из мяса ее отпрысков[24], но в данных обстоятельствах мне и этого хватило.
— Очень вкусно, — похвалил Гордон. — Все, мне пора. Спешу на свидание. — Он подмигнул.
У меня появилась веская причина быть благодарной этой Миранде без прыщей: первое прощание Гордона с Рейчел прошло куда менее эмоционально, чем могло бы. Расцеловавшись в прихожей, они наскоро обняли друг друга, очень естественно и легко, и Гордон вышел, насвистывая, помахав на прощание.
Рейчел сказала:
— Вы оба кажетесь счастливее, чем раньше. Хорошо бы причина была не в том, что теперь мы живем в разных домах.
— Я знаю, — согласилась я. — Но по-другому уже не получится.
— Миссис Помфрет сказала, что я счастливее голодающих детей Индии, чьи родители продолжают жить вместе.
— Пожалуй, она права.
— Она уже говорила это несколько лет назад, когда я потянула щиколотку, катаясь на роликах.
— Ну это она так проявляет сочувствие.
— Миссис Помфрет разрешила мне не ложиться спать и посмотреть с ней телевизор.
— Вот видишь, — сказала я. — Есть же и компенсации.
— И эта — самая лучшая, — сказала она, опускаясь на колени перед Брайаном. — Не представляю, как стану жить, если он тоже уйдет.
По спине пробежали мурашки. В тоне дочери звучала глубокая убежденность, в связи с чем я заключила, что к делу необходимо отнестись серьезно. Я могу считать волглого паршивца отвратительным, но для Рейчел пес был поистине лапой помощи, протянутой в трудную минуту. Починка изгороди вышла на первый план. Отполированная скрабом кожа Пенелопы Уэбб и невинная повязка с бантиком скрывают железный характер — я знала таких людей. Возможность, что Брайана насильно заберут и усыпят, разбив сердце Рейчел, не на шутку пугала. Насколько я видела, дочь приняла новый образ жизни как данность, с которой волей-неволей приходится мириться, и при отсутствии дальнейших коллизий все обещало наладиться. Бог знает что принес ей этот недоделанный дурачок из Бэттерси — освобождение от части любви, которую Рейчел питала к Гордону и не могла отдать, потому что отца нет рядом? Существо, которое можно жалеть, ибо ему еще хуже, наподобие маленьких голодающих индийцев миссис Помфрет? В любом случае это было хорошо, и это следовало сохранить.
Тем же вечером, когда Рейчел была в ванной, я рассказала ей, что произошло у меня с соседями Уэбб.
— Девочка из вашей школы? — спросила я. — Я ее раньше не видела.
— Нет, она ходит в частную.
— В этом и состоит разница между государственной и частной школой. Платишь больше, а времени в ней проводишь меньше.
— А можно мне перейти в частную?
— Разумеется, нет, — ответила я. — А откуда ты столько знаешь о соседке?
— Мы говорили через изгородь. У нее есть кролик.
— Да, — вздохнула я. — Я знаю.
— Она сказала, что ненавидит собак.
— И что ты ответила?
Рейчел недобро засмеялась:
— Сказала, что крольчатина — наше любимое блюдо.
Мне льстит мысль, что остроумие и находчивость дочь унаследовала от меня.
— Она сказала, если наш пес заберется в их сад, они его застрелят. Но они же не имеют права? Или имеют?
— Нет, конечно.
— Но ведь собак убивают, если они кусают людей или овец, так?
— Да, — согласилась я, — но кроликов им кусать не возбраняется.
— Лучше давай как можно быстрее починим изгородь, — сказала дочь.
— Я так и собираюсь.
— И обещай в мое отсутствие присматривать за Брайаном, чтобы с ним ничего не случилось.
Я заверила дочь, что глаз с него не спущу.
Почему, ну почему в качестве замены папочке она не выбрала канарейку? Вариант гораздо более подходящий, учитывая его профессию.
На следующий вечер мне позвонили из резиденции Уэббов. В разговоре миссис Уэбб кратко сообщила, что подала в полицию жалобу о том, что Брайан напал на ее дочь и что лучше нам поскорее избавиться от пса, а то она места не находит от беспокойства. Собрав в кулак все достоинство, которого у меня не много, я ответила, что сожалею, если ее дочь испугалась, но то было всего лишь смешное недоразумение и при условии, что Булстрод перестанет лазить на чужие участки, мир и гармония будут восстановлены. Собеседница с не меньшим достоинством и скрытой угрозой в голосе согласилась. Вскоре после этого Уэббы соорудили в саду проволочный загон, и из окна нашей дальней комнаты было видно, как Булстрод сидит сгорбившись, словно образцовый пасхальный зайчик, или по-идиотски прыгает внутри. Я вздохнула с облегчением: с такими защитными мерами и поправленной изгородью можно спать спокойно. Мне хватало дел на новой должности и прочих мелочей вроде попыток подруг свести меня с мужчинами, совершенно мне не подходящими, так хоть Брайана с Булстродом можно было сбросить со счетов, да и Гордон, кажется, устроил личную жизнь. На ближайшем этапе предстояло научиться поддерживать себя на плаву, и задача не казалась архисложной.
Глава 10
Мистер Харрис оказался человеческой версией Брайана: малоподвижный и с влажными карими глазами, лишенными всякого выражения, кроме случаев, когда ему бросали вызов цифры. Бухгалтеру очень нравилось иметь грудную жабу, он часто говорил о ней в промежутках между минутами, когда в офисе наблюдалась некоторая активность. Я слушала начальника с повышенным вниманием, ибо излюбленная тема содержала забавную мимическую часть, за которой мне нравилось наблюдать: когда сердечный клапан начинал донимать хозяина, мистер Харрис принимался вертеть волоски в правой ноздре двумя пальцами левой руки и не бросал занятия, пока его не отпускало. Полагаю, в ноздре у начальника располагалась зона удовольствий.
На работу я одевалась в высшей степени благопристойно: юбка с джемпером, туфли без каблуков, чуть заметный намек на женственность вроде сережек и шарфа, чтобы избежать однообразия. Инстинктивно выбранная тактика оказалась верной: как позже признался мистер Харрис, моя предшественница, блондинка, была значительно моложе, сильно душилась и держалась раздражающе фамильярно. К тому же она, как казалось мистеру Харрису, проявляла мало внимания к теме его здоровья и, не скрываясь, флиртовала с менеджерами торгового зала.