Собачья магия
Шрифт:
– Ты жыж Маруся?..
– засомневался Витька.
– И чиво?
– Маруся с разведчиками, а в штаби - Лидка.
– И чиво! Буду и Лидка, и Маруся, - отмахнулась Лёлька.
– Тагда я, чур, буду танкам вадить!
– ухватил суть Борька.
– А танкам Григорий водит...
– всё ещё упрямился правильный Витька.
– А я буду и Григорий!
– Тогда я, чур, из пушки и з пулимёта стрыляю!
– оценил, наконец, новые возможности Витька и сразу приступил к их реализации: - БУ-УХ!.. Ты-ды-ды-ды!..
Ну, как говориться, роли определены, задачи поставлены - за работу товарищи: "Бух! Бух!..
Пока они так развлекались, на стройку стали просачиваться разнообразные тёмные личности откровенно бандитского вида, хотя и детской наружности. Стая пацанов оккупировала экскаватор, и его теперь можно было считать потерянным для посещения - там началась своя "войнушка". Кучка любителей приключений направилась к зданию, намереваясь вдоволь полазить в тёмных переходах. Другая кучка, видимо, любителей острых ощущений, затеяла ловы на стопках бетонных плит - мало того, что бетонных, так ещё и с арматурой, торчащей в самых неожиданных местах. Некая банда начала присматриваться уже и к бульдозеру.
– Эй, малявки! Валите отсюда, здесь наше место!
Борька промолчал, понимая всю бесперспективность связываться со старшими пацанами. Витька тоже промолчал. Не промолчала Лёлька.
– Сами валите! Правда, Буранчик?
– Чё?!! Чё ты, мелкая, сказала?! У ну, дуйте отсюда пока...
– БУРАН!
– требовательно обратилась девчонка.
– Фас!
Ну, фас, так фас. Собака с достоинством, не торопясь, поднялся на лапы, прочувствовано отряхнулся и выдал негромкое, но крайне внушительное:
– Гррррр...
Пацанов как ветром сдуло. Буран сел и презрительно почухал за ухом задней лапой.
– Маладец, Буранчик, маладец! Так им и нада, - поощрила его Лёлька, снова запуская пальцы в густую медвежью шерсть на шее. Пристыженные товарищи тоже подобрались на корточках и принялись заглаживать своего защитника, а заодно - угрызения совести. Борька ещё подумал, что повезло, и что хорошо девчонкам быть смелыми - не им же по шее накостыляют. Но тут заметил хищные взгляды Лёльки в сторону экскаватора, и - насчёт "накостыляют по шее" - забеспокоился всерьёз. А от общей паники даже вспомнил, зачем они сюда вообще пришли.
– Витька! Мы жы-ж палки хатели!
– Да тут што-то нету...
– огляделся Витька.
– Нада итти куда-то ищё.
– А давайти на гору залезим?!
– встряла Лёлька, не в силах попустить, чтоб что-то проходило без её командования. И чтоб наверняка, так сейчас же сама погнала в указанном собой же направлении. Три отставших "мужика" переглянулись, вздохнули и поплелись следом, ворча на женскую непосредственность.
Гора была старожилом стройки. Её насыпали ещё тогда, когда делали котлован под основной фундамент и поэтому высота и объём тут были так же основательные. А за то время, что гора простояла, она утрамбовалась, обросла травкой и была вовсю обжита. Поверху даже выкопали блиндажи и окопы для войнушки, усиленные остатками стройматериалов. А склоны пользовались неизменной популярностью в плане катания: на велосипедах, санках, портфелях, попе и просто кувырком. В чём товарищи немедленно убедились, едва выбрались на верх.
– А-А-А!
– азартно взвыло с противоположного склона под аккомпанемент дикого
– Визёт же людям!
– поневоле вздохнулось Борьке.
– Да-а-а...
– согласился Витька.
– Па-а-адумаишь!
– неубедительно отмахнулась Лёлька.
Из-за их плеч высунулась лохматая морда, искоса оценила завидющее выражение лиц и хитро оскалилась в сторону нагло развлекающихся братьев. Те как раз снова выползли на верх и, втиснувшись до хруста осей в коляску, оттолкнулись. Собачий хвост вознёсся по ветру в полной боевой готовности. Последовал лёгкий взмах, и бодрое "А-А-А!" вдруг захлебнулось среди "ойков" и грюков. Детвора кинулась на край и увидела эпическую картину: братцы, один поперёк другого, тупо ворочаются на середине склона, а коляска, уже внизу, улепётывает от них вверх дном, жизнерадостно подпрыгивая на кочках и заворачивая по дуге вдоль подножия. Борька только успел открыть рот от удивления, как Буран прыгнул вниз и тяжело бухнулся перед потерпевшими коляскокрушение.
– РГАУ! ГАВ! УАВ!
– мощным басом сообщил он братьям чуть не в уши. Кабанцов снесло со склона звуковой волной, и они без раздумий, едва разобрав руки-ноги, с получетверенек взяли низкий старт в сторону ворот. Собака ещё разок увесисто гавкнул им вслед и удовлетворённо потрусил за беглой коляской.
Товарищи замерли, не веря глазам и своему счастью. Однако же, вот она - коляска, остановилась под склоном. Рядом Буранчик её обнюхивает и, удовлетворившись результатом, призывно машет хвостом. А это значит...
– УРРА! Будим катацца!
Банда с визгом вприпрыжку скатилась со склона и бросилась устанавливать средство передвижения нормальной стороной на колёса. А после Борька с Витькой ухватили верёвку и дёрнули тащить наверх. Дёрнули раз, дёрнули два... и удивлённо оглянулись - Буран стал передними лапами на край, оставляя коляске не столько ехать, сколько взбрыкивать на месте. Хитрая морда совершенно невинно смотрела при этом вбок.
– Бура-а-анчик!
– возмутились товарищи.
– Сабака, пусти!
Собака с тем же невинным выражением посмотрел в другой бок, но лапы не убрал. Тогда в дело вступила "тяжёлая артиллерия" девчачьих нежностей. Лёлька влезла на коляску и, стоя на коленях, обняла пса за шею, любвеобильно приговаривая:
– Буранчик харо-о-оший... Буранчик ла-а-апочка... саба-а-ачка... Пусти, сабачка, калясачку?
Под напором Лёлькиной ласки Буран несколько оторопело подался назад... и сейчас же познакомился с людским коварством - под дружное "оп-па!" Борька с Витькой злорадно выдернули у него из-под лап коляску... И из-под Лёльки тоже. Взвизгнув с перепугу на неожиданно уехавшие ноги, девчонка растянулась между коляской и собакой, уцепившись тому за шерсть, однако не удержалась и устремилась лицом в грязь... И несомненно туда бы попала, но в последний момент была подхвачена зубами за шиворот и водружена на прямые ноги.