Собачья магия
Шрифт:
– ...Я же потом про собак перечитал... ну всё! Даже про тех собак, что на фресках за киммерийскими всадниками бегут... И знаете, удивительно получается - собака единственное существо, которое видит в человеке... человека. То есть, своего. Остальные домашние животные этому постепенно обучаются, а собака изначально знает, что человек - такая же "собака", как она... а пока ребёнок, так ещё и глупее, и такого "щенка" надо особенно оберегать. Учёные списывают это на инстинкт домашнего животного... Но вот, к примеру, дельфин видит людей точно так же, а домашним никогда не был. Может дело не в инстинкте? Я ведь сколько смотрел собакам в глаза, каждый раз ловлю себя на мысли, что они... просто младшие по званию. Ни у одного зверя нет такого понимающего
Видно, не часто перепадало старшему прапорщику вот так развёрнуто высказать свои мысли. Он даже запыхался от вдохновения и замолк, собираясь с духом. Тоня боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть человеку душевный подъём. Зато ехидное Бураново ворчание деликатностью не страдало и нахально вклинилось в паузу. Дети опять захихикали.
– Помните сказку Киплинга?
– поторопился продолжить Миша, пока опять какой дурости не выскочило.
– "Пришёл к человеку дикий пёс... Пришёл к человеку дикий конь..." Так вот, это неправда. Пришёл только пёс, остальных привели на аркане. А пёс пришёл и предложил дружбу. И не как жалкий одиночка за пищевые отбросы, а всей стаей за честно заработанную долю в добыче. Ведь подумать, даже касатки научились сотрудничать с человеком в коллективной охоте. Так что же - лучший в мире охотник, волк, не мог этого сообразить? И сообразил пойти на сотрудничество. Так и распался волчий народ на непримиримых, которые остались волками, и собак, которые стали людьми и начали охотиться с человеком. А если учесть волчьи навыки, то ещё вопрос - кто кого учил охоте и кто с кем делился добычей! А потом собака научила людей пасти стада - без неё скотоводство никогда бы не стало образом жизни. Вообще, если смотреть правде в глаза, именно собака была опекуном человека в зверином мире, заменяя ему клыки, нюх, неутомимые лапы, защищая и оберегая. Не даром имя "Спака" было у скифов весьма почётно. Мы вот смеёмся, когда комнатная шавка с рукавичку величиной охраняет дом и защищает хозяина. А ведь так делали её родичи на протяжении десятков тысяч лет! Люди-то существа довольно безалаберные - дай боже чтоб костёр развели для защиты, да и то поддерживать забудут. Но если рядом собака - ни враг, ни зверь уже не страшен... Но вот послушал я вашу историю и подумал - может и не только зверь. Наверное прав был тот охотник, когда назвал Бурана - "шаман-собака".
Пограничник, наконец, выдохся и посмотрел на детей, словно предлагая им продолжить тему.
– Да! Точна!.. Буранчик ахранял!.. Буранчик нас не пускал!..
– горячо поддержали те.
– Он нам сам гаворил!
Буран на это проворчал нечто въедливое. Дети почему-то пристыжено замолкли. Только Лёлька не выдержала и обиженно выпалила в его сторону:
– Да?! А сам?! Меньши нада за всякими сучками бегать!
– Да!
– воспрял духом Боря, видимо, найдя крайнего. Его благородное возмущение поддержал Витя: - Сам удрал, а мы што?!
Пёс виновато отвернул голову.
– Буран, это правда?
– серьёзно спросил Миша.
– Ты бросил службу и сбежал на сучки?
Тот вообще спрятал морду у Тони под коленкой, причём так рьяно, что едва не опрокинул её вверх ногами.
– Ай, собака! Не толкайся!
– Знаете, Миша!
– заторопилась Тонина мама, чтоб воспрепятствовать развитию опять всплывшей "сучковой" темы, - вы так интересно рассказываете о собаках. Статьи писать не пробовали?
– Пробовал...
– скривился пограничник, оставив пристыженного пса.
– Раздолбали в пух и прах за принижение значимости разума вообще и общественной формации в частности.
– Жаль, жаль... У вас очень "образованный" слог... как на военного.
– Ну что вы, в самом деле!..
– тот даже обиделся.
– Работа наша, конечно, не слишком интеллигентная, но образование у нас очень ценят. Даже такое, как моё - неоконченное. Многие так на
– А вы где учились, если не секрет?
– В Лесотехническом... но это, можно сказать...
– он вдруг замялся и посмотрел почему-то на Бурана, тот со вниманием склонил набок голову и насторожил одно ухо, но Миша не стал вдаваться в подробности.
– В общем, ещё со школы история.
– А вернуться не собирались?
– никак не успокаивалась мама.
– Ну-у... не стало такой необходимости, - стушевался пограничник и опять глянул на своего пса.
– Да и куда я теперь от них.
Пёс поднял и второе ухо и понятливо вильнул хвостом.
Тоня участия в разговоре не принимала, а была бы её воля - и другим бы не позволила. Потому что мысленно краснела и бледнела, слушая, как мама внаглую выпытывает у старшего прапорщика подробности личной жизни. Не то чтобы ей было неинтересно - очень даже интересно!
– но нельзя же так откровенно! Тольку густая Буранова шуба под рукой не давала ей уйти с глаз долой от этого позорища. Она так расчувствовалась и распереживалась, что не заметила, как у мамы нашлась новая тема для светской беседы с пристрастием.
– А знаете, вы как ещё представились, так я подумала - с такой, простите, загульной фамилией и с собаками работать. Вы уж извините, но мы с этим уже имели горюшко...
– Ма-ама!..
– не выдержала Тоня.
– Что "мама"?
– отмахнулась та.
– Я с молодым человеком разговариваю. Может, хочу узнать, как настоящие мужчины к этому относятся.
Произведенный в "настоящие мужчины" прапорщик сжал губы, скрывая усмешку, и сдержанно пояснил:
– Никак не относятся. Даже если кто был любитель, то с ЭТИМИ, - он и кивнул на пса, - быстро отучился.
Буран в ответ глухо и длинно проворчал, а детвора с энтузиазмом продолжила:
– Правильно Буранчик!.. Больши Буба не вернёцца!.. А папробуит, ты ищё придёшь, правда?
– А вот этот ваш Буба что?..
– начал было Миша, но тут уже Тоня не выдержала:
– Ой, да какой буба! Что вы все разбубкались!
– А кто?
– удивился Миша.
– Валерка, конечно! Это я детям страшилку рассказала про бубу подколодного. Вот они и решили, что он и есть...
– Бубу Подколодного?
– приподнял брови Миша, с весёлым изумлением глядя на Тоню. Та открыла было рот, чтоб изложить суть легенды...
И тут за окном требовательно просигналил автомобиль.
Сердце Тони дёрнулось и затрепыхалось где-то под горлом - ну вот и всё!
Миша тоже посерьёзнел и снова стал старшим прапорщиком погранвойск. Он отставил на стол чай, так по ходу и не допитый, поднялся и одёрнул китель:
– Извините, служба. Буран!
– безапелляционно поднял он пса.
– Можешь попрощаться.
Тоня ожидала, что сейчас начнётся сцена, под стать утренней, и что будет трудно оторвать детей от любимой собаки, но всё оказалось иначе. Пёс важно с достоинством сам принялся всех обходить, и каждому тыкался в колени и замирал там на пару секунд с грустно опущенным хвостом. Начав с детей, он муркнул им что-то прощально-напоминательное, от чего Лёлька захлюпала носом, а пацаны впали в угрюмую сдержанность. А вот когда дошла Тонина очередь, он вдруг пристально глянул ей в глаза, и Тоня почувствовала, как овеяло её лёгкой воздушной волной - словно плавные взмахи собачьего хвоста послали ей благословение.
Совершив над нею это сакральное действо, Буран повернулся и потрусил на выход. Его хозяин тоже коротко кивнул, ещё раз поблагодарил "за всё" и тоже вышел. А Тоня осталась сидеть и бездумно пялиться в пространство. Рядом столь же конструктивно ныла детвора, прилипнув к "бабушке Наде". Не растерялась только мама.
– Тонька!! Чего расселась - беги бегом провожать!
Проводить!!! Тоня подорвалась так, что чуть не убилась, запутавшись в тапках. И в конце концов, отчаявшись вдеть в них ноги, плюнула на всё и рванула босиком. За это время пограничник успел выйти на лестничную площадку и Тоня с налёту едва не вывалилась следом.