Собачья радость
Шрифт:
– Это вы-то, пролетарий?
– Представьте себе, я – пролетарий умственного труда. Я работаю почти без выходных с утра до вечера. У меня через день операции и каждую неделю – лекции в медакадемии. Всё, что я имею, я заработал вот этими руками и своим умом. Если хотите знать, вот только сейчас наступает социализм – от каждого по способностям, каждому по уму.
– И ещё этих «Швондеров» приходится подкармливать, – сказал профессор, раскурив сигару.
– Дурацкая у него какая-то фамилия –
– Надо же, а Борменталь – лучше?
– Лучше! Я сам её себе выбрал и сменил фамилию. Услышал где-то, понравилось.
– И отчество – Арнольдович – тоже сам?
– Нет. У нас в детском доме почти у всех были вычурные фамилии и отчества – сплошь тезки великих писателей. Один я был с простой фамилией – Булгаков, – ударение он поставил на последнем слоге, – Отчество сначала мне не нравилось, а потом привык, да и звучит как-то интеллигентно – Арнольдович.
– А имя?
– Имя мне всегда нравилось.
– Потому что…
– Нет! Потому что Царевич! – с вызовом ответил молодой, – И кличка у меня была – Царек. А кто называл иначе – я тому морду бил!
– Ваня, вы меня порой поражаете, но не будем о грустном. С лишними площадями действительно надо что-то делать.
– А может, во втором складе фитнес-клуб для беременных организовать – сейчас это модно.
– Иван Арнольдович, вы соображаете, что говорите – фитнес-клуб для беременных возле абортария! Впрочем, абортарий – это действительно золотое дно!
– Не понял?
– Инъекции молодости, стволовые клетки!
– И при чём тут абортарий?
– Сырье для стволовых клеток – зародыши, околоплодная жидкость. Я где-то читал, что научились извлекать стволовые клетки из жировой ткани после липосакции. Только вот аппаратура по очистке нужна первоклассная.
– Точно, закупить аппаратуру и установить во втором складе, – оживился молодой.
– Да, аппаратура нужна первоклассная, – задумчиво сказал профессор, – А то будет как с оранжевым президентом.
– Каким президентом?
– Да был такой в одной незалежной республике. Незадолго до выборов захотел омолодиться, но поехал не в Швейцарию или Германию, а в Венгрию – там это дешевле. Ну, тамошние цыгане и вкололи ему – в результате на выборы он пришел с лицом молодого упыря, весь в бурых пятнах и шишках.
– И что, проиграл?
– Наоборот – выиграл, он обвинил своих конкурентов, что те пытались отравить его красной ртутью.
– Красной ртутью?
– Забудь. Где сейчас Альбина?
– Сейчас в Швейцарских Альпах.
– Вот и позвони ей, пусть подберет, что надо.
– А она справится?
– Доктор, у Альбины два высших образования – юридическое и медицинское, свободно говорит на трех европейских языках. Она и здесь бы была нужна, но экологический оздоровительный туризм
– Профессор, может не стоит тревожить Альбинку? Сейчас, по Интернету можно заказать, что угодно. И привезут и смонтируют – были бы деньги.
– Ты закажешь, как же! Как в прошлый раз – вместо центрифуги получили стиральную машину для прачечных.
– Так мы теперь всю клинику обстирываем – сами.
– Все же позвони Альбине!
– Хорошо, – хмуро согласился молодой.
– И вот ещё что, надо съездить в горкомзем к … Нет, это, пожалуй, я сам.
Профессор, потягиваясь, поднялся и, перехватив по дороге секретаршу за талию, попросил: – Зиночка, позвони шоферу, пусть подает машину.
– Санитарный козлик?
– Умница! Конечно, в горкомзем не следует ездить в «Мерседесе», – рука профессора переместилась на её бедро.
Секретарша не отстранилась, лишь скосила глаза в сторону молодого. Доктор сделал вид, что ничего не заметил.
2
В коридор из своей спальни вышел профессор, на ходу завязывая пояс дорогого английского халата. Сразу за поворотом, посередь небольшого холла, он увидел стройную девушку в одной мужской сорочке и на босу ногу. Девушка стояла к нему спиной с поднятыми руками, из которых на спину струились длинные русые волосы. Девушка потянулась, из-под сорочки показались ягодицы, самый краешек.
– Елена, ты доиграешься – Альбина тебя прибьет.
Девушка ойкнула и обернулась, запахивая сорочку.
– Это ещё за шо? – Девушка невольно скосила глаза на портрет, висевший в холле. На портрете была изображена дородная дама во весь рост с пухлым властным лицом – ни дать ни взять Екатерина Великая, только крой платья современный.
– За Ивана – сорочка-то его!
– Стыдно вам должно быть, Филипп Филиппович! Обижаете намеками честную девушку.
Девушка приблизилась к профессору вплотную, как бы случайно коснулась его пышной тугой грудью и затараторила:
– Иван Арнольдович посадили пятно на рубашку, говорят мне – выбрось. Я говорю – я отстираю. А они – порви на тряпки. Какие тряпки из шелковой рубахи, ну и взяла себе.
Халатов и пеньюаров у меня ведь нету! А вы такие намеки строите, срамно слушать.
– Лучше порвать на тряпки – Альбина намеков строить не будет!
– Тогда рвите сами, а я не могу такую гарную вещь портить, – девушка скинула рубаху и, прикрывшись только длинными волосами, протянула ее профессору.
Теперь ойкнул профессор, воровато оглядевшись, обнял девушку и крепко прижал.
– Хулиганка ты Ленка, – чмокнул девушку в носик, – За то и люблю!
Развернув девушку за плечи, профессор шлепнул ее по голому заду.