Собака мордой вниз
Шрифт:
24
Гусев Сониному звонку даже, как ей показалось, обрадовался, что, конечно, явилось исключительно игрой ее больного воображения.
Так или иначе, но на второй день приказ о ее переводе был подписан. Новая должность называлась пиар-менеджер. Не какой-то там банальный менеджер по торговле. А вот так гордо и загадочно, не хухры-мухры.
В салоне мобильной связи ей устроили пышные проводы. («Отпели», – сказала Нинка Капустина.) А через неделю Соня вышла на новое место работы. И все сразу пошло наперекосяк,
Началось с того, что она умудрилась опоздать на работу. В первый день! Это надо было очень постараться. И Соня постаралась. Поднялась ни свет ни заря, приняла душ, тщательно причесалась и накрасилась, надела с вечера приготовленное новое платье и даже завтракать не стала – так торопилась. И выехала за полтора часа, рассчитав, что за это время не то что до «Бабушкинской», можно спокойно доехать до Переславля-Залесского, долететь до Каменец-Подольского и доплыть до середины Днепра. Но что такое полтора часа для московских пробок? Ровным счетом ничего. Начало отсчета.
А ведь могла бы за пять минут дойти до «Кузнецкого моста» и, пожалуйте, – восемь остановок с одной пересадкой – полчаса максимум. Но все мы крепки задним умом. (Вот тоже, скажу я вам, фразочка.)
Короче дорога в Сочи. Рабочий день был в разгаре, когда распаренная Соня влилась в свой новый коллектив. А проще говоря, вломилась в просторную светлую комнату, и пять пар незнакомых глаз уставились на нее с различной степенью заинтересованности.
– Здравствуйте! – хрипло сказала Соня. – Меня зовут Софья Образцова. Я ваша новая калека.
Она помедлила, понимая, что вроде где-то оговорилась – заинтересованность в устремленных на нее взорах заметно возросла – и мужественно продолжила:
– Извините, пожалуйста. Я опоздала. Попала в кошмарную пробку. Но больше этого не повторится.
– Неужели пробки рассосутся? – усомнился толстый очкарик.
– Я буду ездить на метро, – сдержанно пояснила Соня.
– Круто, – восхитился Очкарик. – А сегодня вы на чем, если, конечно, не секрет?
– Судя по виду, на метле, – язвительно заметила девица с желтыми, как у кошки, глазами. И Соня мстительно окрестила ее Росомахой.
– Пройдите сюда, – поманил ручкой обладатель обширного начальственного стола.
И Соня послушно повлеклась в указанном направлении.
– Снимите пальто, – холодно распорядился столоначальник. – Здесь у нас не вокзал.
Соня сняла пуховик, повесила его на вешалку, уселась на предложенный стул и воззрилась на новое руководство.
Типичный московский яппи – молодой карьерист в фирменном прикиде, с чувством собственной незаменимости и проблесками хамства в хороших манерах.
Милая, милая Козья Морда представлялась просто верхом совершенства на фоне этого урода. «Говнистый мужичонка», – сказала бы бабушка Констанция. «Жертва аборта», – сказала бы Нинка Капустина. «Крокодайл», – не мудрствуя лукаво, определила про себя Соня. То есть не про себя, конечно, а про мужичонку, но не вслух.
Туго набитая
– Не понимаю причин вашего веселья, – насупился начальник. – Может быть, поделитесь? И все мы с удовольствием к вам присоединимся?
– Э-э… – сконфузилась Соня. – Я… просто очень рада, что буду с вами работать. Прямо-таки сама себе не верю…
– Надеюсь в дальнейшем разделить ваши чувства, – дернул хоботком Тапир, явно сомневаясь в реальности столь дикого предположения.
Ничего себе приемчик ей оказали. Прямо скажем, ошеломляющий. Не то чтобы она ожидала духового оркестра и ковровой дорожки, усыпанной лепестками роз, но и не такой откровенной враждебности – это уж точно.
Оставались еще два члена гостеприимного коллектива. Кривоногий и хромой заместитель начальника, коему и поручено было ввести новую сотрудницу в курс дела. Ну как его можно было окрестить? Естественно, Мойдодыр. И расцветший обильными прыщами симпатичный парень. Соня мысленно назвала его Бутон.
Ну и как тут прикажете налаживать личную жизнь? А ведь была, была такая безумная надежда…
К счастью, Мойдодыр с Бутоном оказались «нормальными пацанами». А иначе хоть караул кричи, то бишь немедленно увольняйся к чертовой бабушке.
В обед они пригласили Соню перекусить в ближайшем кафе и наперебой раскрыли все тайны Мадридского двора.
Толстый Очкарик – парень толковый. Полный пофигист, но абсолютно безобидный.
Начальник, как и все маленькие мужчины, страдает тайным комплексом неполноценности и явной манией величия. Мстителен, обидчив, злопамятен, но специалист первоклассный. Он, кстати, и привел в отдел Росомаху.
Оказывается, желтоглазая девица прикатила в Москву из солнечного Узбекистана и в поисках счастья сменила несколько профессий, в том числе и самую древнейшую. Это, конечно, только слухи, но, как считал Викентий Викентьевич Вересаев, о каждом слагают свои легенды, и сплетни характеризуют человека ничуть не меньше, нежели правдивые свидетельства. «Нет дыма без огня, и у каждого огня бывает свой дым».
Где Росомаха подцепила Тапира – история умалчивает. Но впилась она в него крепко. Холостой москвич с отдельной квартирой, хорошей машиной и приличной зарплатой – что еще нужно маленькой провинциальной охотнице, чтобы подняться на первую ступеньку столичного Олимпа?
Впрочем, «маленькая охотница» – это всего лишь фигура речи. Росомаха была большая – пышноволосая, широкоплечая, крутозадая, длинноногая и громкоголосая. Полная противоположность плешивому коротышке Тапиру. Так что, может, это он сам ее подцепил. Снял на Тверской и уже не сумел расстаться с таким изобилием. (Интересно, как они совокупляются, если дама на две головы выше?)