Собиратель автографов
Шрифт:
Тут висела коллекция автографов, которые Адам приобретал примерно по штуке в год. Алекс считал ее самой что ни на есть удачной — по подбору имен. Компактная, без всякого выпендрежа, подбор имен почти случайный (самого себя Алекс, конечно, в расчет не брал — шутка, не больше) — и составлена с такими большими промежутками от одной покупки до другой.
Что-то вроде дерева бонсай в горшочке. Маленькое, ладненькое, еле-еле растущее. Но одной ветки недоставало. Адам хотел десятую — верхушку для дерева, голову для тела, — однако тщетно почти год Алекс из кожи вон лез, стараясь соблазнить друга автографом какого-нибудь известного спортсмена, ученого или самоубийцы, киллера или его жертвы, президента или мелкой сошки, писателя (несколько недель пытался втюхать ему Филиппа Дика) или борца. Ни евреи,
На уровне глаз устроившегося в кресле Алекса, на небольшой полочке, стояла сногсшибательная фотография Эстер. Сестра Адама сидела на краешке кухонной раковины. Снимок был сделан на следующий день после похорон ее дедушки, три года назад. Алекс взял фотографию в руки. Глаза Эстер были печальны, но на губах поигрывала улыбка — дразняще сексуальная, судя по тому, что уже через несколько минут, после того как изображение выползло из поляроида, Алекс в нее вошел. И сейчас он помнил, как запустил руку ей под блузку, начал мять левую грудь и нащупал коробочку кардиостимулятора. Они занимались сексом стоя, в проеме кухонной двери, прямо во время шивы [38] . Но не подумайте ничего такого: Айзек Якобс был для Эстер самым близким человеком. Она просто поселилась рядом с ним в больнице в его последние месяцы и читала ему Тору, пока они вместе не засыпали. Тянулась над его кроватью к простенькому настенному шкафчику, чтобы дать ему увидеть, понюхать или прочитать то, что он хотел. Но секс — противоположность смерти, поэтому Эстер и потребовала своего, прижав Алекса к стене. Секс — ответ на смерть.И они ответили.
38
Шива (иврит,семь) — в иудейской традиции траурный срок, семь дней со дня погребения. Во время шива скорбящим (прямым родственникам: детям, родителям, жене, мужу, братьям и сестрам) запрещено носить кожаную обувь, работать, стричься и бриться, мыться в теплой воде, стирать и гладить одежду. Скорбящие не выходят из дому и сидят не на стульях, а на полу.
Адам выглянул из-за двери:
— Фруктовый или обычный?
— Обычный.
— Молока добавить? Сахару?
— Того и другого, побольше.
— Толстым станешь.
Алекс задрал рубаху и похлопал себя по животику:
— Уже стал.
— Пупка не видно будет.
— Всенепременно, дай срок. Только еще немножко веса наберу.
Адам хохотнул и скрылся за дверью, Алекс же посмотрел в ту сторону, где его друг должен был теперь находиться. Его переполняла любовь. Даже что-то вроде благоговения. Погодите-ка, ну как же так получается?Как симпатичный, жизнерадостный, стройный, с ясным умом мальчик превращается в смуглого пухлого наркомана-еврея и к тому же немного с прибабахом? Почему он каждый год сменял одну маску на другую — столь же ему неподходящую? Безмятежное счастье… грандж… [39] уличная жизнь… разные национальные причуды(негритянский английский, репатриация, растафарианство [40] )… англофилия… американизация… африканцы… во весь рост… плечом к плечу… побрились… мешковатые джинсы… в обтяжку… белые девушки… темнокожие девушки… еврейки… гойки… консерватизм… Консервативная партия… социализм… анархизм… вечеринки… наркота… — как он через все этопрошел? Как он стал таким счастливым?
39
Грандж— направление в хард-роке 1990-х гг., синтезировавшее элементы хеви-метал и эстетику панк-рока. Наиболее яркий представитель — группа «Нирвана».
40
Растафарианство —политико-религиозное движение темнокожих жителей, преимущественно Ямайки, за возвращение «назад, в Африку», которая объявлялась «землей обетованной», а бывший император Эфиопии Хайле Селассие провозглашался мессией.
Адам, конечно, сказал бы: «Благодаря Господу». Но Алекс не стал бы произносить Его имя, а если бы его попросили написать, начертал бы ЯХВЕ или, будь у него подходящая ручка,
Да, Адам сказал бы: «Господь». С другой стороны, Алекс скорее произнес бы: «Травка». Алекс склонялся к ответу: «Марихуана». Может, на самом деле, и то и другое, примерно в соотношении шестьдесят к сорока.
Алекс сел на диван, вспомнил кое-что и открыл свою сумку. Достал согнутый пополам лист бумаги, заложенный между страниц книги, развернул
— На прошлой неделе, до того как началась вся эта бодяга, нашел одну хорошую вещь. Она здесь, в моей сумке. Список…
— Чего-чего?
— Темнокожих иудеев.
— Прям-таки?
— То есть их автографов, которые удалось достать. Может, что-то подойдет для завершения твоей коллекции?
— Может. Есть что-то стоящее?
— Слэш.
— Да… Нет… Знаю я его. Дешевка.
— Ладно… Подожди… Ленни Кравиц, Лиза Бони.
— Кто?
— Лиза Бони, его первая жена.
— Надо говорить «Бонни», приятель. На французский манер.
— Ладно-ладно. О’кей, слушай-ка… Вупи Голдберг? Пола Абдул?
— Не-е… Руку даю на отсечение — все они из «Страны Яхве» [41] . Или из «Хранителей заповедей» [42] .
— Это еще что?
— Моя старая компания, Алек, моя старая компания. Она больше не моя.
Алекс погрузился в размышления. Потом сказал:
41
«Страна Яхве» —секта последователей Яхве Бен Яхве (р. 1935), которого они считают сыном Бога. Цель — помочь угнетаемым темнокожим достичь Земли обетованной, т. е. Израиля. Полагают, что истинными евреями являются темнокожие, к каковым относятся также Бог Отец и Христос.
42
«Хранители заповедей»— еще одна секта, в основном темнокожих американцев, основанная в 1919 г. Полагают себя истинными потомками древних, эфиопских евреев.
— И правда непохоже, что ты сейчас тусуешься в какой-то компании. А, Адамчик? То есть я хочу сказать, что ты занимаешься всем этим сам по себе.
— Типа того.
— Но ведь это иудаизм! А им нельзя заниматься самостоятельно. Разве не так? Это же не трусцой бегать… или, скажем, быть протестантом?
— Как раз вроде этого, — возразил Адам, и Алекс пожалел о своем вопросе. — В ха-Шем, Алекс, есть два аспекта. Ха-Шем для всех и ха-Шем в тебе самом. Первый как бы заключил соглашение со всеми иудеями, и им надлежит всем вместе идти к нему. Это дело общественное. И в этом, например, суть хасидизма. Но второй аспект — Эйн-Соф [43] , Аин [44] , непознаваемое бесконечное нечто — к нему может приблизиться только одинокий путник.
43
Эйн-Соф(Эн-Соф) (иврит,бесконечный, безграничный) — в каббале трансцендентный Бог в Своей чистой сущности; Бог в Себе, в отличие от Своего отношения к сотворенному миру.
44
Аин (иврит,глаз) — 16-я буква ивритского алфавита.
— Ладно. И это ты, да?
— И это я. Алекс?
Адам вернулся из кухни с двумя чашками чаю и коробкой печенья под мышкой. Выражение его лица стало совсем другим.
— Нам надо поговорить, — объявил он. — Серьезно.
Он сел рядом с Алексом, но немного подавшись вперед. Весь сосредоточился, словно Фатс Уоллер [45] за пианино перед мажорным аккордом. Алекс тоже подался вперед. Теперь они стали дуэтом пианистов перед инструментом.
45
Томас (Фатс) Уоллер(1904–1943) — композитор, джазмен, пианист и органист, популярный в 1920-е гг.
— Говорил на днях с твоей маманей, — промолвил Адам необычно тихим голосом. Он пододвинул Алексу его чашку чаю. — Только не сердись — я всего лишь немного забеспокоился о тебе…
— Ничего-ничего, вполне логично, — ответил Алекс, думая прямо противоположным образом. — Ну и?.. Как она?
— О, у нее все хорошо. Она всегда, ты знаешь… сама не своя поболтать. Настоящая дзэн, всегда.
— М-м-м… Словно мы и не родственники. Было о чем поговорить?
— Ну-у… да, знаешь, поговорили о Дереке, у Шошаны блохи завелись — и скоро вроде котята будут, так что все там счастливы. Ну и дальше о том о сем поболтали…
Алекс начал догадываться, куда клонит Адам, и ему это не понравилось. Как истинный англичанин, он счел себя вправе скрестить руки на груди, улыбнуться и взглянуть на Адама так, словно он, Алекс, вне себя от радости.
— Да-да. — Он усмехнулся и откинул голову назад. — Ха-ха! Ей только дай повод поговорить — конца-краю не будет. Правда, надо мне ей позвонить — она ведь из тех людей, маман, кто никогда ни о чем не попросит. Кажется, пару дней назад с ней общались, а на самом деле и не вспомнить, когда ей звонил…