Собиратель чемоданов
Шрифт:
— Тише! Ты слышишь? Что это? — испуганно проговорил Упендра.
— Что там? А, это? Не бойся, это всего-навсего тараканы.
— Тараканы? — еще больше испугался Упендра.
— Да, из той комнаты. Что ты так испугался?
— Но я о них ничего не знаю! Стоит ли иметь с ними дело?
— Я сам с ними только сегодня познакомился, — сказал Чемодаса. — Вот, решил и тебя познакомить. Они тоже книгами интересуются. Я и подумал, наверное, вам будет интересно поговорить.
Тараканы уже вышли из-под дивана и стояли плотной толпой посередине комнаты, перешептываясь и указывая друг другу усиками на книжную полку. На Упендру
— Очевидно, я должен к ним как-то обратиться? — спросил Упендра. — Сказать, чтобы чувствовали себя как дома, или что-то вроде этого? Они по-нашему понимают?
— Они по-всякому понимают. Да ты о них не беспокойся, они о себе сами позаботятся. А наговориться еще успеете.
— Они останутся до утра? — удивился Упендра.
— А куда им спешить? Пускай уж остаются. Тем более, что у них хозяйка уехала, готовить некому.
— Неужели им хозяйка ничего не оставила?
— Она им много чего оставила, но они по горячему соскучились. Третью неделю на сухом пайке. Как услышали про самовар, сразу согласились…
— На что согласились?
Чемодаса понял, что сказал лишнее.
— Ты, главное, не думай, они вас не стеснят, — заговорил он со всей доступной ему убедительностью. — Продукты у них свои — крупы, сахар, макароны. Кончатся — не страшно, еще подвезу. А что у вас сырость, так это даже хорошо. Им, наоборот, сырость полезна. Они влагу обожают. И вообще, ты знаешь, я до сих пор с насекомыми никогда дела не имел, думал, они — как животные, ничего не соображают. Да что я тебе рассказываю! Вот поговоришь с ними — сам убедишься.
Тараканы, поодиночке и небольшими группами, быстро распространялись по комнате и скрывались из виду.
— Видишь, я же говорил, что они не стеснят, — сказал Чемодаса.
7. На другой день во время прогулки Упендра обратился к Коллекционеру:
— Да, кстати, я давно хотел тебя спросить: если не секрет, кто живет в соседней комнате?
— Моя бывшая жена, — ответил Коллекционер. — Сейчас ее нет, она в отпуске, уехала на курорт. А что?
— Да так. Просто интересно.
— Ничего интересного, — сказал Коллекционер. — Счастье еще, что у нас оказалась большая комната.
— А, так все-таки наша комната больше?
— Больше чего? — не понял Коллекционер.
— Больше соседней.
— Нет. Комната сначала была одна. Но зато большая, в три окна. Поэтому, когда мы с женой разошлись, у нас не было никаких проблем. Я сделал перегородку, пробил вторую дверь, и теперь у нас у каждого по отдельной комнате. Мы друг другу практически не мешаем.
Теперь наконец Упендре стало все ясно.
— А из-за чего, если не секрет, вы разошлись? — поинтересовался он.
— Разумеется, из-за коллекции, из-за чего же еще? — ответил Коллекционер. — Ты, вероятно, заметил, что я даже никогда не обедаю и живу один чаем?
— Да, это трудно утаить.
— Ну так вот. А она, представь себе, ежедневно готовила обеды и ужины.
— Это хорошо, — сказал Упендра. — У нас все женщины отлично готовят. А если бы ты знал, как готовила моя мама!
— Не знаю. Моя мама готовила редко. Мы жили с ней вдвоем, отца своего я не видел, знаю о нем только по ее рассказам.
— Ну, это ты преувеличиваешь. Как может сын не знать отца? Впрочем, у нас примерно такая же история, только все наоборот. Мама и сама с отцом не
— Извини, я не понял, — сказал Коллекционер. — Как ты мог о нем рассказывать, если сам его не видел? И что значит — мама с отцом ни разу не встречалась? Хоть раз-то она должна была с ним встретиться?
— Конечно, должна была! И я ей сколько раз твердил: «Мама! Ну почему бы тебе хоть раз не встретиться с моим отцом? Все-таки нехорошо. Он обижается». А они — ни в какую. Так и не встретились.
— После того, как расстались, — попытался уточнить Коллекционер.
— Разве я сказал, что они расстались? Как они могли расстаться, если даже ни разу не виделись? У них было знакомство по переписке. Представляешь, маме так понравились его письма, что она не выдержала и сама ему написала. Вообще-то она никогда не вступала в переписку со своими корреспондентами, но здесь был исключительный случай: она буквально влюбилась. Не в него самого, конечно, а в его ум. Но потом, когда пришло фото, настолько разочаровалась, что даже отказалась от встречи. Сама-то мама слыла красавицей.
— Она была артисткой? — спросил Коллекционер.
— Нет, она работала на почте. [100]
8. — А моя мама была портнихой. Мастером женского платья. Но ее тоже все принимали за артистку. Так как же они все-таки встретились? — Коллекционер был уже глубоко заинтригован этой романтической историей.
— Да никак! Сколько раз можно повторять? Она даже и слышать не хотела ни о какой встрече! Но я ее не осуждаю, ведь она думала обо мне, я, как-никак, был ее первенцем. Говорят, до самого моего рождения не могла успокоиться, все боялась, что лицом пойду в отца. Слава богу, обошлось. От отца мне достался только ум, а внешность и характер я взял у мамы. Как, собственно, чаще всего и бывает. Но она, бедняжка, так перенервничала, что потеряла всякий интерес к отцу. Даже на поздравление не ответила. А о замужестве — так и слышать не хотела. К тому же она тогда уже встречалась с другим мужчиной, от которого потом родила сестер.
100
В Чемоданах не принято запечатывать письма. Это считается крайне некультурным и расценивается как проявление грубого неуважения к почтальону. — сост.
— Ничего не понимаю! Ты утверждаешь, что твоя мать ни разу лично не встречалась с твоим родным отцом, но тем не менее ты все-таки родился?
— Как видишь, — с достоинством подтвердил Упендра.
— Не хочешь ли ты сказать, что ты родился как Иисус Христос, от непорочного зачатия?
— Ты, вижу, и вправду ничего не понял, — ответил Упендра, — Или считаешь меня полным идиотом, раз приписываешь мне подобную чушь. Иисус Христос родился от Господа Бога, а я — от своего законного отца. Что здесь может быть общего? Не спорю, мой отец был известен в определенных кругах, кое в чем достиг несомненных успехов и пользовался заслуженным уважением, но Богом себя от этого не возомнил и всегда держался очень скромно. Да это и понятно, при его внешности.