Собиратель земель
Шрифт:
Новгород нужно брать хоть под какой-нибудь контроль, пусть и номинальный. А после неспеша, но нещадно бить, по самому больному их месту, по кошельку, мошне, колите. Если торговля сместится, а я этого хочу добиться и прочно освоиться на Балтике, то Новгород утратит свое преимущество. Еще я новгородских купчин начал отсекать от Камы и вытеснять со всего Пермского края.
— И в чем я не прав, князь, если предлагаю тебе бежать? У тебя еще сильная дружина, полторы тысячи воинов, — сказал я и приметил, что Ростислав скривился. — Не гневись,
— Я с ним и не ссорился, но понимаю, что участь моя такова, как и у Ольговичей. Изяслав хочет стать василевсом Руси. И дружина моя… — Ростислав не стал договаривать.
Да, я знал о проблемах в княжеской дружине. Она же теперь частично укомплектована бывшими ратниками погибшего князя Андрея Юрьевича. Наверняка, это не те воины, которые готовы за Ростиславом идти и в огонь, и в холодную воду. Они последовали за князем, за которым, казалось, стоит удача и Бог. Но теперь должны думать, что ошибались.
Ну, и вторая причина того, что князь сморщился, — это его потери. Даже невооруженным взглядом видно, что немалая часть дружины князя хворые, больные. На телегах и даже на сырой земле, лежали десятки ратников. Что-то мне подсказывает, что это результат особо удачной диверсии Стояна.
— Чего ты хочешь добиться? Сечи? Ростислав Юрьевич, ну не жалко мне тебя, все равно готов убить. Прости меня, или не прощай, мне все равно. Но ты же пришел сюда и не ушелсразу, когда понял, что я взял Владимир, — сказал я и понял, что попал в точку.
У Ростислава в голове имелся какой-то выход из положения. Мне даже стало очень любопытно, что именно выдумал князь. Казалось, вариантов и не осталось.
— Ты отпускаешь сына, мне даешь под княжение те городки, что Братство взяло и что выстраивает у реки Камы, а я еще выбиваю отца твоего, Богояра и занимаю то, что он украл. Так я получаю свое княжество, выстраиваю его, как отец мой, Юрий Владимирович выстраивал Ростовско-Суздальское княжество, — выдал свою завиральную идею Ростислав.
Я слушал его внимательно, предполагая услышать нечто мудрое, откровение, которое было мне недоступно. Все же передо мной родовитый Рюрикович. Но…
Я подумал. После еще раз взвесил предложение Ростислава Юрьевича, и… Ну, не нашел никакого компромисса, ни попытки создать систему сдержек и противовесов. А еще, что Ростов, что Суздаль, это города, которые существовали задолго до появления в этих местах Юрия Долгорукого.
— Князь, такие предложения нереальны, они не исполнимы, — отвечал я тоном, с которым отец мог рассказывать своему крошке-сыну «что такое хорошо, а что такое плохо».
— Отчего? Я стану с Братством торговать задешево всем, что найду, — несколько наивно сказал князь. — Тебе в этом будет выгода. И я в союзниках. Завсегда помогу. Мало этого?
Хотя… нет, это не была наивность. Это попытка меня обдурить. Новгородцы
Соль, пушнина, выход на прямую торговлю с булгарами, с народами на Каме и за ним. То есть, Ростислав, прознав об изысканиях новгородцев, посчитал, что может сесть на все эти богатства? И даже имел бы шанс, не будь и я осведомлен, что именно может быть на Каме и дальше на восток.
Некогда, в иной реальности. Строгановы осели в тех местах, причем, когда в Пермской волости и до самого Урала уже выбили большую часть пушного зверя. И очень быстро Строгановы стали богатейшими людьми Московского царства после России. Никто и не знал, сколько денег у них, а там и войско свое и богатство, свое государство, по сути, они из золота ели, да и кредиты московскому государству выдавали, так что…
— Нет, соль, пушной зверь. Там уже ставятся городки Братства. И тебя я не пущу туда, — сказал, как отрезал, я.
Образовалась пауза. Переговоры явно зашли в тупик. Одна сторона сделала предложение, а вторая его не приняла. И не видно никакого выхода и возможности для компромисса.
А все почему? Так как одна из сторон слишком слаба, чтобы что-то себе выторговывать. Я понимал, но ловил себя на мысли, что достаточно напасть на воинство Ростислава, как оно посыплется, разбежится. Если еще и согласовать атаку с отрядами Стояна, который где-то рядом, то получится сущий разгром.
— Божий суд! — решительно сказал Ростислав Юрьевич.
— В Круг со мной хочешь встать? — уточнял я.
— С тобой. Если Господь изберет тебя победителем, то… Ачто ты хочешь от меня? Я пока еще князь Новгорода, между прочим, — стал говорить Ростислав, будто я уже согласился на поединок.
На самом деле, сражаться не очень-то и хотелось. Ни в коем случае это не трусость. Но какой поединок, если я через минуту интенсивного боя просто начну задыхаться? Прежняя форма после перенесенной болезни только возвращается, я уже даже некоторое время без отдышки хожу. Но поединок!.. Так что умереть по глупости не хотелось ни разу. Но, и честь свою замарать нельзя.
— И что ты хочешь этим получить? Земли черемисов по Каме и Яику? Или же разрушить Братство? — спросил я. — Если ты убьешь меня, то Братство останется.
— Да и пусть будет. И твоя семья жить останется. А только уйду на Восток. А ты, если победишь, получаешь казну, что я вывез из Новгорода. Думаешь, что я так долго гонялся за теми конями с соломенными всадниками? — Ростислав рассмеялся. — Я понял, что это войско ложное уже к концу второго дня погони. Но я пошел в Новгород и выгреб оттуда все, что мог без привлечения особого внимания. Может я и ошибся, но не думал, что Карачун так быстро сдаст город. Я вовсе думал откупиться от тебя. Взял бы серебро, чтобы уйти?