Собиратель земель
Шрифт:
Вот и сейчас я поставил под охраной, конечно, почти на видное место Мстислава Ростиславовича. Князь будет искать глазами сына, терять концентрацию. Небольшое, но мое преимущество, иезуитский ход.
И сейчас я замечаю, что князь увидел своего наследника и замер. Делаю резкий шаг навстречу Ростиславу, показываю удар сверху, бью в голову и туда же вновь. После быстро пригибаюсь и в глубоком выпаде устремляю рапиру в сторону князя. Однако, он немного разворачивается и укола не случается, лезвие чиркает по панцирным плетениям и уходит дальше. По инерции чуть не заваливаюсь и уже мне приходится парировать удар сверху. Выставляю саблю,
— Мудро, смело, но я понял, зачем тебе это шило. В кольцо плетений попасть? — усмехнулся князь, делая два шага в сторону от меня, разрывая дистанцию.
Вновь Ростислав ищет взглядом сына.
— Мстислав, я не осуждаю тебя! Ты мой сын, помни! — кричит князь.
Сработала уловка, отвлекается Ростислав Юрьевич. Хотя бы появились секунды прийти в себя. Сил на первую атаку было потрачено немало, отдышка еще не была критичной, голова не сильно кружилась, но все эти симптомы появились.
Однако, бой нужно продолжать. Делаю вид, что вновь собираюсь бить в голову. Ростислав выставляет защиту, при этом он будто ждет предложения моей атаки, что я использую левую руку с рапирой. Но, нет, второй и третий удары я наношу саблей. Сабля скользит по ключице Ростислава, его панцирь, похожий на мой доспех, но без пластин, держит удар, а вот третья попытка была даже не столько ударом, я подрезал кожаные ремни, которые держали низ панцирной брони у пояса.
Что это дает? Теперь доспех будет немного, но, в условиях боя, крайне неудобно, болтаться. Тут и двигаться неудобно, да и при такой «болтанке платья» раскрывается зона для поражения. Саблей туда почти не подобраться, а вот рапирой. Хотя в голове выстраивается комбинация именно с использованием сабли.
Ухожу вправо, выставляя саблю и, блокируя удар Ростислава, чуть западаю еще больше в сторону, выгибаюсь и… Есть! Рапира рассекает светлую стеганку и проступает алый цвет крови. Не такое интенсивное кровотечение, но оно есть, это чуточку, но ослабление противника. Князь моментально разрывает дистанцию.
— Гляди же, — усмехнулся, чуть согнувшись к левому боку с раной, Ростислав. — И шило скорняжника порезать может!
Резко, будто бы и не получил рану, князь делает три шага ко мне, разгибается, и сверху, на силу, держа свой меч, скорее полуторный, двумя руками, наносит мне удар в голову. Я успеваю подставить саблю, даже выкидываю руку с рапирой вперед, стараясь достать князя и… достаю его, но и мне прилетает очередной удар. Слабость, рука не держит столь мощные и яростные удары, меч Ростислава ударяется о шлем. Удар чуть смазанный, но он есть.
Все же удачные доспехи и поддоспешную одежду мы делаем. Пусть меня чуть и повело, но даже долгого нокдауна не случилось, я сразу же пришел в себя и ушел перекатом от противника. Подобный маневр получился более болезненным, чем, наверное, удар в защищенную голову. Все же доспехи, а у моих уже процентов двадцать — это латы, не предполагают акробатических кульбитов.
Подымаюсь не сразу, да и Ростислав не сильно спешит добивать меня. Я удачно попал ему рапирой в ногу, вряд ли, но мог и подрезать жилу на коленях, туда целил. До того я попал в бок, рассек его. Но эти мелкие порезы не сильно изменяют картину боя. Мне все более тяжелее, отдышка беспокоит, слабость в теле накатывает.
Мы оба уже так себе бойцы. Вот и сейчас князь пробовал делать шаг, другой, чтобы понять степень своей подвижности. Хорошее
Смотрю прямо в глаза своему врагу, он не отворачивает взгляд. Вновь замечаю странности во взгляде, что-то неуловимое, тоскливое. Гоню прочь такое несвоевременное наваждение. Сейчас только бой, только выдержать натиск, отдышаться. И складывается такое ощущение, что мне дают подобную возможность, даже не так — даруют. Странно, но не отказываться же от подарка?
Глубокий вдох, выдох, вдох, выдох. Больше никогда болеть не буду! Витамины, закаливание, а где и шапку с шарфом надену! Это не так, что взял больничный и лежи себе дома, сериалы смотри, да книги читай. Тут болезнь — это всегда лотерея, с «призом», ценою в… смерть.
— Давай, воевода, показывай на что годен. Пока не понял твоих танцев, — сказал Ростислав и, наконец, двинулся на меня.
Шанс… он дал шанс. В голове прокручиваются мысли, что сделать. Ростислав действует эффективно, но предсказуемо и, скорее, на силу, чем на использование уловок и финтов. Хотя, опыт-то как раз использует. Князь понял, что я болею, сильно ослаб, вот и выбивает из меня последние силы.
Враг, приближаясь, делает шаг, другой. Вот его рука, держащая меч, дергается, он изготавливается что-то предпринять. Я на руки противника не смотрю, я не отпускаю его взгляд. Впрочем, и Ростислав не спешит отводить глаза. Он полон решимости. На что решается?
Князь замахивается, я понимаю, что вновь последует удар в голову или в ключицу, но не делаю шаг назад, чтобы избежать очередной проверки на прочность своего шлема. Я собрался проверить качество своего панциря и пластин, наклепанных на нем со спины. Делаю глубокий чуть ли не в шпагате выпад, в это время меч князя уже летит, чтобы ударить по мне и пробить мою защиту. Вот только княжеское оружие не встретится со шлемом, а ударит по спине.
Полы панциря Ростислава надежно не зафиксированы, «живут» своей жизнью. Этим я и воспользовался. Направляю саблю под панцирь Ростислава и на остатках сил, может, только на морально-волевых качествах, резко веду саблю вверх, насколько это возможно. В том месте и «междуножье» и сами ноги не защищены ничем.
— А-а-а! — кричит князь.
Вновь ухожу в сторону, заваливаясь на спину. Князь успел проверить прочность моего доспеха, проверка прошла для меня успешно. Однако, Ростислав с такой силой наносил удар, что без последствий не обойдется. Синяк, как меньшее из того, что может быть, украсит мое тело.
Я лежу, приходя в себя. Барабанная дробь, что отстукивает мое сердце, почти заглушает звуки, слышимые вокруг. Люди, все более прибывали поглазеть на происходящее. Даже мои, Ящер бы их побрал, воины открыли ворота и собрались за вторым рвом, где мы с князем и сражались. А если это уловка и сейчас уже на изготовке отряд, который ворвется в город, через любезно открытие ворота? Но сил отдать приказ не остается.
Каждая сторона переживала за своего лидера. Создавалось впечатление, что сейчас совершается не поединок до смерти, а финальные соревнования Олимпиады по человекоубийственному спорту в суперглупом весе. Ну, кто выходит на смертельный бой во время или сразу после тяжелой болезни? Я не супертяж, а «суперглуп».