Собирательный образ
Шрифт:
– А что с вами стряслось?
– Пилюли...
– Какие пилюли? И сколько?
Мужчина перечислил врачу, что входит в состав принятых им пилюль, и сообщил, что проглотил двадцать штук.
– Смертельная доза - десять, - просветил его врач.
– Давно это было?
– Полчаса назад. Нет, даже меньше. Минут двадцать.
– А потом вы решили не совершать этой вопиющей глупости, так? Насколько я понимаю, вы так и не уснули. Двадцать минут? Почему раньше не пришли?
– Пытался вызвать рвоту...
– И не смогли? Что ж, попробуем вас прокачать, -
Процедура оказалась весьма неприятной, а результаты анализа содержимого желудка - и подавно. К счастью, сказал врач, успели вовремя. Лекарство ещё не всосалось в кровь, разве что совсем чуть-чуть.
– Жить будете, - заявил врач на прощание.
– Спасибо, доктор.
– Не стоит благодарности. Как вы понимаете, мне придется сообщить об этом.
– Лучше не надо. Я... я стою на учете у психиатра. По сути дела, я наглотался этой дряни скорее по недосмотру, чем по какой-то иной причине.
– Двадцать пилюль?
– Врач передернул плечами.
– Ничего себе недосмотр. Вот что, заплатите-ка мне наличными, и немедленно. Терпеть не могу посылать счета потенциальным самоубийцам: можно вообще ничего не получить.
– За такую цену вы лучшего дробовика не достанете, - сказал продавец.
– Конечно, можно купить что-нибудь более точное и дальнобойное, с прибамбасами. И стоить будет всего на несколько долларов дороже...
– Нет. Этот меня вполне устраивает. И коробку патронов, пожалуйста.
Продавец поставил коробку на прилавок.
– Можно приобрести три коробки всего за...
– Мне нужна только одна.
– Пожалуйста, - покладисто ответил продавец, извлекая из-под прилавка гроссбух и раскрывая его.
– Вам придется расписаться. Уж осчастливьте власти штата.
Продавец внимательно изучил подпись.
– А теперь я обязан взглянуть на какое-нибудь удостоверение личности, мистер Райт. Водительских прав вполне достаточно, если они у вас с собой. Он посмотрел на удостоверение, сличил росчерки, записал серийный номер и удовлетворенно кивнул.
– Спасибо, - сказал покупатель, забирая сдачу.
– Большое спасибо.
– Вам спасибо, мистер Райт. Надеюсь, ружье сослужит вам добрую службу.
– Уверен, что так и будет.
Тем же вечером, в девять часов, Эдвард Райт услышал, как кто-то звонит у задней двери. Он спустился вниз, допил вино и поставил бокал. Он был рослым мужчиной с глубоко запавшими глазами и густыми черными бровями. Выглянув на двор, он узнал гостя и после секундного колебания распахнул дверь.
Гость тотчас приставил к его животу дробовик.
– Марк...
– Пригласи меня в дом, - потребовал пришелец.
– Уж больно холодный вечер.
– Марк, я не...
– Поговорим внутри.
Когда они очутились в гостиной, и Эдвард Райт округлившимися глазами посмотрел в оба дула дробовика, он понял, что сейчас умрет.
– Ты убил её, Эд, - проговорил пришелец.
– Она хотела развестись, но тебя это никак не устраивало, правильно? Я просил её ничего тебе не сообщать, предупреждал, что это опасно, поскольку ты - мерзкое животное. Я умолял её уехать со мной и навсегда
– Ты сошел с ума!
– Все было обстряпано по высшему разряду и выглядело как несчастный случай. Как это тебе удалось? Говори, иначе этот дробовик выстрелит!
– Я её ударил...
– Просто ударил? И убил насмерть? Только и всего?
Райт сглотнул. Он посмотрел на дробовик, потом - на лицо Марка.
– Да, ударил. Несколько раз... Много раз. А потом сбросил по лестнице в погреб. Ты не можешь пойти с этим в полицию. Тебе не поверят, а доказательств у них нет.
– А мы и не пойдем в полицию, - ответил Марк.
– Ведь я не обратился туда раньше. Полиция не знала, что у тебя есть мотив. Я мог бы её просветить, но не стал, Эдвард. Садись за свой письменный стол. Вот так, хорошо. Бери бумагу и перо. Делай, как я сказал, Эдвард. Сейчас тебе придется кое-что написать.
– Ты не...
– Пиши: "Я так больше не могу. На этот раз я доведу дело до конца". И подпись поставь.
– Ни за что!
– Давай, давай, Эдвард.
– Марк прижал стволы дробовика к трясущемуся затылку хозяина.
– Ты не посмеешь!
– вскричал тот.
– Еще как посмею.
– Тебя повесят, Марк. Это не сойдет тебе с рук.
– Самоубийство, Эдвард.
– Никто не поверит, что я покончил с собой. Подумаешь, записка!
– Ты напиши её, Эдвард. А потом я оставлю тебе ружье и уйду. Совесть поможет тебе сделать правильный выбор. Я это точно знаю.
– Ты...
– Пиши, Эдвард. Я не хочу тебя убивать. Для начала нацарапай записку, а потом я уйду.
Райт не поверил. Но, когда к затылку прижат дробовик, выбора не остается. Он написал то, что от него требовали, и расписался.
– Повернись, Эдвард.
Хозяин повернулся и вытаращил глаза: перед ним стоял не Марк, а совсем другой человек. Гость успел приклеить густые брови, натянуть парик и намалевать круги под глазами.
– Догадываешься, на кого я похож, Эдвард?
– Нет.
– Да на тебя! Разумеется, сходство неполное, и мне не удалось бы одурачить никого из твоих знакомых, но мы с тобой одного роста, и сложены одинаково. Достаточно добавить несколько примечательных черт - брови, волосы, запавшие глаза, - и дело сделано. А если у человека, называющего себя Эдвардом Райтом, есть водительские права с этим именем, что получается? Неплохая копия, вот что.
– Так ты корчил из себя меня?
– Конечно.
– Зачем?
– Развитие характера - так это называется у актеров. Ты только что сказал: никто не поверит в твое самоубийство, поскольку ты не имеешь ни малейшей склонности к нему. Но ты будешь очень удивлен, когда узнаешь о своих недавних поступках. Один полицейский насилу убедил тебя не прыгать с моста через Морисси. Психиатр лечил тебя от депрессии и непреодолимого желания наложить на себя руки. Для полноты клинической картины ты рассказал ему о своих снах и фантазиях. А сегодня одному врачу пришлось промыть тебе желудок.
– Марк пощекотал живот Эдварда дробовиком.