Собирательный образ

О'Коннел Стив

– Промыть мне...

– Да, да, желудок. Ужасно неприятная процедура, Эдвард. Видишь, на какие мучения я пошел ради тебя.Это была самая настоящая пытка. Я даже боялся, что с меня соскользнет парик, но этот новый эпоксидный клей просто чудо. Говорят,

парик держится даже в воде.
– Марк ковырнул ногтем бровь.
– Смотри, как крепко прилипла. И ведь они совсем как настоящие, не правда ли?

Эдвард не ответил.

– Странно, что ты не помнишь, каких дел натворил, Эдвард. Неужто забыл, как покупал этот дробовик?

– Я...

– Да, ты, кто же еще? И часа не прошло. Ты отправился в оружейный магазин и приобрел двустволку, а к ней - коробку патронов. Тебя попросили расписаться и показать водительское удостоверение.

– Как ты им завладел?

– Никак. Нарисовал поддельное.
– Марк усмехнулся.
– Полицейский сразу распознал бы "липу", но ведь я не показывал его полицейским. А продавец ничего не заподозрил и старательно переписал номер удостоверения. Так что, выходит, ты все-таки купил этот дробовик, Эдвард.
– Марк провел ладонью по парику.
– Совсем как настоящий, - повторил он.
– Просто удивительно. Если я когда-нибудь облысею, куплю себе такой же.
– Он расхохотался.
– Говоришь, ты не из тех, кто способен покончить с собой? Эдвард, на прошлой неделе в нашем городе не было человека, более склонного к самоубийству, чем ты, и

четверо уважаемых людей готовы заявить об этом под присягой.

– А мои друзья и сослуживцы? Как быть с ними?

– Да никак. Стоит человеку наложить на себя руки, и все его приятели тотчас вспоминают, что последнее время он был мрачнее тучи. Людям свойственно стремление на сцену. Я уверен, что после смерти жены ты корчил из себя убитого горем вдовца. Положение обязывало, правильно? Ты не должен был гробить её, Эдвард. Я её любил, а ты - нет. Надо было отпустить её ко мне, Эдвард.

По телу Райта заструился пот.

– Ты сказал, что не собираешься убивать меня, Марк. Обещал оставить мне ружье...

– Не верь всему, что тебе говорят, Эдвард, - ответил Марк и, с дивной ловкостью вложив стволы дробовика в разинутый рот хозяина, мгновенно спустил курок.

Он снял с Райта один башмак и согнул ногу покойного так, чтобы создалось впечатление, будто тот нажал на спусковой крючок большим пальцем. Стерев с дробовика свои отпечатки, Марк взял руку Эдварда и несколько раз приложил её к ружью. Записку он оставил на столе, потом сунул в бумажник Райта визитную карточку психиатра, а в карман - чек из оружейного магазина.

– Ты не должен был гробить её, - повторил Марк, обращаясь к мертвецу. Потом он едва заметно усмехнулся и, выскользнув из дома через заднюю дверь, растворился в сумраке ночи.