Собирай и властвуй

Андреев Андрей Анатольевич

[Кристалл памяти]

Отрывок из книги "Числа", запомнить.

"Единица - число драконов, ибо одним богом созданы, Страфедоном.

Два - число саламандр, ибо созданы Салмой Двуликой и Кахирой Безликой. Оттого и двуличны создания эти, и непостоянны в форме своей.

Суть же людей число пять, ибо соединением сил пяти богов рождены: Игнифера Светоносного со стороны пантеона Пламени, а также Акахада Непостоянного, а также Хакраша Лукавого. Уникой Матерью со стороны пантеона Плазмы и Григлой Каменнолицей. Двумя пантеонами люди созданы, два начала в них борются, мужское и женское".

[3]

Закусив волшебное перо, Рагнар уныло смотрит на белый лист: уже в который раз намеревается написать матери письмо, уже в который раз ничего не выходит. И немудрено, в таком-то гвалте! Ратна храпит, Джагатай наигрывает на живой струне, Криспин вызвал очередной байкой взрыв хохота. Да и о чём писать? О великом лесе Вышегор, о Драконьих горах? Так не видел ни того, ни другого, лишь зелёную полосу справа, лишь серую полосу слева. О Прямом пути? Так ничего особенного: лесочки, деревушки, городки, и лента дороги, идеально прямая, что тянется, и тянется, и тянется...

– Озрик, а Озрик, ты как к своей Бриджайне письма начинаешь?

– Да когда как, - трёт тот переносицу, - а у тебя что, появилось, кому писать?

– Да нет, я матери. От неё уже три письма подряд, а я всё никак не сподоблюсь, будто заклинило.

– Если так, мой тебе совет: подожди ещё, оно потом само нахлынет.

– Нет, я всё же попробую...

До места общего сбора добрались в срок, присказку "тише едешь - дальше будешь" "черепахи" подтвердили в лучшем виде. Проехали столичную провинцию, Олегию, проехали Полемию, кузницу лучших в ойкумене воинов, мехоморфов Маналита, в Вульгарии остановились, ибо южная граница, здесь и был назначен сбор.

– Напиши о крепости Сурьма, - предлагает Озрик, - что расположена она на самой границе, что со стен видна Лома, легендарная река.

– И обязательно добавь об устаревших артефакт-кухнях, - советует Джагатай, - из-за которых мы все умрём от несварения.

– Тихо, - шикает на них Рагнар, - кажется нащупал нить...

Они-то до места назначения добрались, а вот "мамонт" их затерялся на транспортных узлах. Оберон такому положению дел не обрадовался, Оберон готов был применить магию самой разрушительной силы. Скорее всего и применил, потому что из Переправы, центрального города провинции, был отправлен в Сурьму, крепость на окраине. Вместе с господином боевым магом, не разбираясь, отправили и экипаж, и щитоносцев, приказ на всех один: ждать, пока обстановка прояснится.

– А это правда, что южане могут оторванные конечности отращивать?
– влезает Ибикус.

– Конечно, - кивает Джагатай, - особенно хвосты.

– И об этом, Рагнар, тоже напиши, - смеётся Озрик.

Ожидание, как и опасались, затянулось: в Сурьме они уже три месяца, а просвета не видать и близко. Войско ушло без них, в чём никаких сомнений, но "мамонта" Оберон разыщет, в чём тоже никаких сомнений. Ожидание - вещь неприятная, конечно, но ничего, потерпят. Как верно сказал Азир: "На фронт, эта, всегда успеется".

Вокруг Рагнара уже все, галдёж неимоверный, но он заканчивает, подобно воину, совершившему невероятной сложности прорыв:

"...С любовью, твой щитоносец".

[Кристалл памяти]

Чему мы учимся, взрослея? Ждать. Ребёнок нетерпелив, хочет всё и сразу, взрослый человек нетерпение взнуздывает. То же самое можно сказать и о военачальниках:

нетерпеливый, не раздумывая, бросает войска в атаку и, как правило, проигрывает, терпеливый же дожидается благоприятного момента и побеждает. Однако, выжидая, важно не потерять из вида цель, всё время держать в поле зрения, иначе получается выжидание ради самого выжидания, что есть уже нерешительность. Гениальный же военачальник един в двух лицах: может быть и ребёнком, и взрослым, и знает, что самое важное, когда и кем ему быть.

[

Год двадцатый

]

Жизнь и смерть

Беллкор,

земли некромантов

[1]

Определить, что угнетало в землях некромантов больше всего, было сложно. Засохшие кустарники, чахлые деревца? Угрюмые птицы, все как одна похожие на ворон? Такое же угрюмое, затянутое серо-зелёными тучами небо? Дождь, всегда тёплый, всегда желтоватый, из-за чего кажется, будто обливают мочой? "Нет, - думал Рагнар, - самое противное всё же запах - едва заметный, неуловимый. Словно бы затхлость, как в давно заброшенном доме, но со своим привкусом, который, наверное, и есть некромантия".

Самоходные телеги гуляй-посёлка увязали по ступицу в жидкой грязи, но ползли, поскрипывали булатиковые тенты. Все телеги со щитами по бортам и сзади, на каждом черно-белая отметка в виде полузакрытого глаза - знак некромантов, эфирных магов. Посельчане тем и жили, что вели с Лигой торговлю, хотя торговля - громко сказано. Просто шёл обмен костей, черепов и найденных в могилах артефактов на артефакты же, но эфирные, что ценятся, как известно, на порядок выше обычных, изготовленных алхимиками. Так посельчане и кружили: от кладбищ, братских могил да крипт к некромантам, от некромантов к менялам, от менял снова на поиски нетронутых могил.

– А теперь никак иначе, ядрёна каракатица, нельзя на одном месте оставаться, - вздыхал староста Торкель, - война же, кругом война. Только осядешь где, так сразу и убьют, ядрёна каракатица, либо те, либо эти, либо какие третьи.

Меняться-торговаться посельчане вообще любили, с Джагатаем, любившим то же самое, общий язык нашли быстро. Сначала безделицы всякие выменивал, вроде кулона-антидота, затем дело дошло до вещей более серьёзных, таких как костяной нож, за который Озрик отдал месячное жалование, таких как эфирная отмычка, при помощи которой Ратна избавилась от заклинания заглушки. О том, что избавилась, узнали далеко не сразу, но костяного ежа, как гласит одно из присловий посельчан, в мешке не утаишь. Особого интереса новость не вызвала - десятку за глаза хватало поселковых вдовушек да молодух, какая уж тут Гарпия, но Джагатаю Сандак взбучку знатную устроил:

– Нашёл отмычку, найди ей и затычку, чтоб не понесла! Не то затычки понадобятся нам всем, от жезла Оберона!

Как в воду глядел десятник, ибо вскоре выяснилось, что между Ратной и Ибикусом ни дать ни взять любовь. Вот эта новость интерес у десятка уже вызвала, и преогромный.

– Скажи, Гарпия, ну, скажи же, как он в деле!
– спрашивал Кай, крутясь обозным пушистиком, - вялый, скользкий и холодный?

– Заделай ей зомбёночка, Зомби, - гоготали Малыш с Толстяком, - мы в тебя верим!