Собирай и властвуй
Шрифт:
– Всё оказалось сложней, чем я думал, - продолжает лич.
– Запомнил, как нас похитили?
– Нет...
– отвечает Рагнар, а в сердце стучится надежда, охватывает огнём, как саламандр на поле боя - ярость.
– Вот и я - нет, - говорит Хрисанф, - но себя я из плена вытащил, а тебя, увы, не успел.
– Так это и правда ты?
– Рагнар задыхается, - и сможешь освободить?..
– Я, а кто же ещё, - ворчит лич.
– Уже плету чары, разве не чувствуешь?
Голос Хрисанфа изменяется, становится тонким голоском флейты. Напев его заклинания
– Прощай, - слышит тот напоследок, - до встречи в следующих воплощениях.
Физическое тело Рагнара взрывается, но осознание смерти приходит не сразу, сперва поглощён чувством, будто кристалл памяти, вырванный из плеча, охватил плёнкой мельчайшей пыли, и превратил в кристалл всего целиком.
[2]
Серый туман сложился стеной - почти прозрачной, но полностью непреодолимой. Рагнар видел за ней очертания четырёхрукой фигуры Хрисанфа, узнал, какое задание тот получил, понял, почему лич решил взять с собой и его. Справится ли теперь, когда помощника больше нет и нет времени найти нового? Рагнар поймал себя на мысли, что ему всё равно: оставшееся по ту сторону барьера больше не имело значения.
– Прощай, - сказал он, прижав руку к прозрачной стене, - пусть Эфир тебе поможет.
Стоило сделать шаг от преграды, как вокруг тела взметнулись изумрудные искры, закружились вихрем. Эфир с жадностью их поглощал, растворял в сером своём киселе. "Столько раз наблюдал это со стороны, - подумал Рагнар, - пришло время увидеть и изнутри". Обратная инверсия у каждого проходила по-своему - одним давалась легко, других долго не отпускала - как пройдёт у него?
Рагнар на палубе катамарана, с другой машет руками ещё один он, кричит:
– Наше направление! На запад!
Лёгкий кораблик едва не летит над зеленоватыми водами Антиломы, по берегам чисто, но вот вдали появляются голубоватые точки, а небо хмурится.
– Усачи!
– кричит Рагнар, приложив руки рупором, - поворачивай!
В рули упираются оба, в результате чего катамаран крутит волчком, выносит в серые воды Зоты, с берегов летят вязанки разрыв-травы.
– Не сюда! Не сюда!
– ярится Рагнар, - поворачивай в ту же сторону, куда и я, дурья твоя голова!
То здесь, то там поднимаются снопы пламени, кораблик лавирует между ними, выносится на Змеиное озеро. Заполнено оно не водой, а шевелящейся массой свитня, со всех сторон тянутся руки, крючья и щупальца.
– Я больше так не могу!..
– кормчий соседней палубы бросает руль, падает на колени, закрывает лицо руками.
– Ах, ты, ничтожество!..
– Рагнар наваливается на штурвал изо всех сил, правит в одиночку, - жук навозный...
Катамаран чертит по свитню кровавые полосы, вываливается на площадь Каратула, скрежещет по камню. Другой камень приносится с гулом и свистом - на соседнюю палубу падает охваченная огнём глыба, полностью уничтожает...
Проснулся Рагнар в липком холодном поту, какое-то время пытался понять, где находится. Гладкое плечо
– Неправильный сон?
– спросила, придвигаясь ближе, закидывая ногу на его бёдра.
– Не то слово.
Умелые пальцы заскользили по телу, Рагнар им не мешал, как и губам. Обычно под ласками Алиеры таял, подобно горячему воску, а она мяла, лепила удовольствие для обоих, теперь же остался холодным, будто ледяной голем.
– Ты и сам какой-то неправильный, - Алиера отпрянула, - плоский.
– Перестань, - мотнул он головой, - я такой же, как и всегда.
– Не прикасайся ко мне!
– оттолкнула его руку, соскочила с кровати, - не прикасайся!
Рагнару показалось, что она исчезает, тает, потому метнулся, обхватил двумя руками, прижал. Алиера по-звериному взвыла, вспыхнула зелёным пламенем, но он не отпустил, так и сгорел вместе с ней...
Серый туман собирается сгустком, сгусток вспоминает имя - Рагнар. Он в средней точке амфитеатра, вверх и стороны расходятся скамьи. Рядом с ним на площадке Лисандер, с костяным жезлом в руке, ученики расселись двумя кольцами, первый и второй ряд.
– Если брать по времени Сущего, - говорит некромант, - окончательный разрыв эфирно-физических связей происходит на третьи сутки. Обратная инверсия нижних астральных узлов ведёт к полному изменению восприятия индивида: осознаёт себя не материальной структурой, а эфирной.
– Можно вопрос?
– вскидывает руку ученик с оттопыренными ушами и серыми, будто отваренными губами.
– Семь завихрений вдоль эфирного тела - это и есть астральные узлы, так?
– Нет, не узлы, - отвечает Лисандер, - но их отражение в плоскости Эфира. Благодаря вихревым центрам, кстати сказать, двойник обретает возможность изменять местоположение мгновенно...
Всё в казарме Сурьмы было старым, ржавым, пыльным. Оприходовав кособокий стол, Рагнар пытался написать письмо, но то перо ломалось под нажимом, то рвалась истончившаяся бумага. Окружали его зомби, что-то бубнили, бормотали.
– Посмотри на зомбёночка, - разобрал Рагнар, - посмотри же...
Развернулся нехотя, увидел на руках у Ратны нечто со щупальцами вместо ручек и ножек, с черепом вместо головы. Маленький мертвец клацнул зубами, Рагнар всем телом содрогнулся - как будто нить какую-то внутри него эта тварь перекусила.
– Не мешайте, - крикнул, разозлившись, - отойдите!
– Вот эти чернила попробуй, - Джагатай подкрался тихо, как лазутчик на задании, - выменял в гуляй-посёлке.
В отличие от остальных, он живой, и одежда не ветхая, а с иголочки.
– Почему ты выглядишь иначе?
– спросил Рагнар, принимая фигурную скляницу.
– Потому что у меня есть эфирный амулет, - ухмыльнулся ундинионец, - выменял на твою жизнь.
Флакон взорвался в руках Рагнара не чернилами, а кровью, та протянулась по столешнице дорожкой...