Соблазнение в академии
Шрифт:
— А может это тоже придумали жрецы? Про девственную кровь? Может подойдёт любая, а это все прихоти стариков?
Марийка говорила странно. Словно прислушиваясь к себе. То ли вспоминая что-то, то ли просто повторяя чужие слова.
— Этого я не знаю, — честно сказала сестре. — Но твердо знаю другое. Если мужчина планирует жениться ради тебя самой, а не ради того, чтобы войти в род Уваровых, то у него нет причин отказываться от обряда.
— Я не собираюсь выходить замуж за Стаса, — Марйика отвела
— А что собираешься?
— Учиться, — буркнула сестра, вновь склоняясь над чертежами.
— Хочешь помогу? — спросила я, одновременно радуясь, что тема сменилась и тревожась из-за того, что Марийку я ни в чем не убедила. Оставалось верить, что это ее фантазии, и Стас не делал ответных шагов. В любом случае, нужно будет поговорить с парнем.
— Я справлюсь сама, — сказала сестра, подняла голову и с вызовом уставилась на себя.
И было не понятно, говорит ли она только об учёбе.
9-е Златолиста.
Понедельник и среда в этом году стали для меня самыми долгожданными днями седьмицы. Даже вчерашняя неделя была менее любима, всё-таки безделье не числилось среди моих грехов. А причина любви к этим двум дням была проста и понятна всем моим знакомым — в этот день по расписанию были практические занятия в театре.
Правда, сегодняшнее утро могло быть испорчено ссорой, и с некоторой опаской спускалась к завтраку, но Марийка была на удивление улыбчива и непринуждённа. Я тоже не стала вспоминать вчерашнее, ухватившись за хрупкую иллюзию взаимопонимания.
— Жду тебя в обед, — напомнила сестре перед уходом. Та кивнула.
— Уже будем записывать? — Ждана и Мирон сидели рядом на креслах для зрителей, но при моём появлении поднялись. Как обычно — почти синхронно.
— Да, — с улыбкой ответила двойняшкам. — Готовим первую сцену, актеры будут через час.
Ждана и Мирон работали со мной весь прошлый год. И я бы ни на кого не поменяла своих помощников. Иногда мне казалось, что двойняшки понимают меня без слов, ну в самых сложных случаях, с полуслова.
— Первая сцена будет такой же как на пробах, — напомнила ребятам,
— Знаем, — улыбнулась Ждана. — Мы читали сценарий.
— Перила уже выставлены, — Мирон махнул в угол. — И для второй сцены тоже уже все готово.
— Чтобы я бы без вас делала, — с благодарностью улыбнулась обоим. Ждана расцвела. Мирон только хмуро кивнул, но я знала, что парню приятна моя благодарность.
Я быстро оценила подготовленные декорации и вновь не поскупилась на похвалу.
Марьяна пришла заблаговременно, получила от Жданы дощечку со словами и села повторять текст, а вот Ян появился тогда, когда я уже начала всерьез волноваться.
— Пожалуйста, следующий раз приходи вовремя! — заявила ему довольно резко. — Мы
Ян уставился на меня с явным удивлением. Склонил голову, приподнял бровь, хмыкнул.
— Меня задержали дела, — бросил небрежно, и даже несмотря на злость, я восхитилась высокомерным достоинством, так естественно прозвучавшим в его голосе.
— Ладно, — буркнула, остывая.
"Не хватало еще упустить такое сокровище".
Марьяна и Ян поднялись на сцену и прекрасно отыграли первый отрывок, хотя мне и показалось, что сегодня мужчина чуть более рассеян, чем во время проб.
— Отлично! — я осторожно сняла с головы Марьяны записывающие артефакты, заменила на новые. — Следующий фрагмент — случайная встреча. Запишем ее и сделаем перерыв.
Но очень скоро мне пришлось вмешаться в происходящее. Если в первом отрывке Ян казался просто рассеянным, то сейчас он словно вообще думал совершенно о другом.
— Ян, — воскликнула, хмурясь. — Что-то случилось?
— Что именно? — мужчина развернулся ко мне, сложил руки на груди.
— Ты сегодня не в ударе, — прямо сказала я. — Может сделаем перерыв сейчас?
— Зачем? — он лениво пожал плечами.
— Чтобы вдохнуть жизнь в твои вялые конечности! — не выдержала я — Ты сегодня как снулая рыба!
— Что? — мужчина опешил. — Как ты меня назвала?
— Как есть! — я поморщилась. — Возьми себя в руки. Будет очень жаль, если мне придется искать другого актёра.
"Действительно, жаль. Ян подходит идеально".
Мужчина несколько мгновений смотрел на меня с явным недоверием, потом хмыкнул, улыбнулся как-то лихо.
— Продолжим, — сказал насмешливо. — Ты будешь довольна.
Демьян
— Пожалуйста, следующий раз приходи вовремя! Мы уже давно готовы!
Древние боги! Девчонка посмела кричать на меня! И я не знал, как на это реагировать. С одной стороны ее гнев выглядел милым и даже забавным, а с другой… Последний раз голос на меня повышал отец, и было это лет двадцать назад.
Как-то отстранённо отметил, что Василиса хороша в гневе. Он шел ей гораздо больше, чем выражение детского обожания, с которым девушка смотрела на меня на пробах. И уж точно больше суровой отрешённости, которая была на ее лице на похоронах отца.
Синие глаза сверкали, пухлые губы были сурово поджаты. Впрочем, гнев на милость она сменила довольно быстро и во время записи отрывка уже счастливо улыбалась.
Не мне. Чем больше проходило времени, тем четче я понимал, что Василиса влюблена давно и бесповоротно — в театр, в свою магию, в творящееся вокруг нее действо. И мне она была рада ровно до того момента, пока я оставался послушным инструментом в её цепких руках.
Ну а мне совершенно точно не хотелось быть пешкой на чужой шахматной доске.