Соблазнение
Шрифт:
Одного воспоминания о ней было достаточно, чтобы заставить его тело напрячься от желания, как будто она сидела напротив него.
Все внутри него пришло в состояние повышенной готовности, когда он увидел мужчину, приближающегося к ней после того, как она вышла из таверны. В его намерения не входило шпионить за ней, но поскольку она, казалось, не принадлежала Уайтчепелу, он хотел убедиться, что она не настолько глупа, чтобы ходить по улицам одна поздно ночью. Но, похоже, у нее был защитник — муж или кавалер, — и как только Зверь признал, что ей ничего
Дом. Странное слово для обозначения места, где женщины зарабатывали себе на пропитание своими телами. За эти годы ему удалось найти другую работу для многих из них, пока их не осталось всего полдюжины. Но им нужно было научиться другим навыкам, чтобы у них была хоть какая-то надежда оставить эту жизнь позади.
Пока они не оставят ее позади, он тоже не сможет этого сделать
Потому что он не бросит женщин, которые были под его опекой, не оставит их на милость мужчин, которые не боялись причинить им вред. Он был в долгу перед Салли Грин. Она поверила в него, и в конце концов он подвел ее.
Допив свой напиток, он отставил стакан в сторону и уставился на языки пламени, извивающиеся в камине. Его подопечные должны быть такими же уравновешенными, как служанка из таверны, которая обслуживала его сегодня вечером, хотя она, без сомнения, была продуктом целой жизни совершенствования, начавшегося с того момента, как ее положили в колыбель. Каждый ее шаг указывал на то, что мельчайшая деталь ее заслуживала внимания; ни один аспект ее не был оставлен на волю случая. Если бы ему пришлось гадать, он бы сказал, что у нее были десятки учителей. Элегантное движение ее рук, спокойствие, с которым она поставила его бокал, ее волосы—
Ее волосы были в довольно беспорядочном состоянии, без сомнения, потому, что ее не учили, как их укладывать. У нее была горничная, которая делала это за нее, и эта горничная больше не собиралась следить за тем, чтобы каждая прядь оставалась там, где ей нужно. Он хотел бы вынуть шпильки и посмотреть, как тяжелые локоны рассыпаются по ее плечам.
Он вспомнил, как искривился ее рот, как она быстро втянула воздух, когда пыталась справиться с непослушными волосами, которые не желали вести себя прилично. Он сомневался, что она когда-либо делала это в Мейфэре. Это был чистый Уайтчепел, возможно, единственное, что в ней было от него.
Была ли она замешана в скандале? Был ли какой-то красивый парень, который украл ее сердце, а потом поступил с ней неправильно? Неужели она влюбилась в простолюдина, отвергла мир, к которому ее готовили? Был ли он тем мужчиной, который пришел за ней сегодня вечером, тем, чей приход так чертовски обрадовал ее, принес ей такое облегчение?
Почему она вообще занимает его мысли? Не то чтобы она играла какую-то роль в его жизни, кроме как принесла ему его любимое возлияние, когда он посещал таверну своей сестры.
Возможно, ему следует взять с собой одну из женщин, когда он отправится туда в следующий раз. Чтобы показать ей, как грациозно каждый аспект ее
Ему придется объяснить выражение лица и тандем. Им было недостаточно просто наблюдать. Им нужно было показать, как это делается, как обрести этот уровень врожденной уверенности. Им нужен был наставник. Где, черт возьми, он собирался найти такого наставника в одном из самых бедных районов Лондона? Не то чтобы эти улицы кишели приличными людьми.
Откинувшись на спинку стула, он взял свой бокал и стал изучать, как пламя создает танцующие блики на граненом хрустале. Уайтчепел не изобиловал приличными людьми. Но один все же был.
И он точно знал, где ее найти.
Глава 2
Было уже больше десяти, когда Алтея почувствовала, как он вошел в дверь. Она стояла к нему спиной, когда ставила на стол две кружки, и все же каждой клеточкой своего существа знала, что, когда она повернется, он будет там. Высокий, широкоплечий, смелый, с пристальным взглядом, устремленным на нее.
Тем не менее, она была удивлена, когда, наконец, обернулась и увидела, что он не прошел за пределы входа, как будто его остановил ее вид. Сказать, что ее взгляд врезался в его, было бы мягко сказано. Что в нем было такого, что заставляло ее чувствовать, как будто он касался ее, и вовсе не так, как Джимми касался ее прошлой ночью, а так, что ее соски напряглись? Проклятые мятежные негодники.
Она первой прервала зрительный контакт, направляясь к бару, чтобы забрать напитки для столика на четверых. Не садись за мой стол. Садись за мой стол. Не делай этого. Делай.
Он сел. Он занял тот же столик в конце зала, что и накануне вечером, и ей вдруг пришло в голову, что она никогда не видела, чтобы кто-то еще сидел там. Было ли это правилом заведения, что он всегда должен быть свободен для него?
— Скотч, — сказала она Маку, когда он принес ей последнюю кружку для стола на четверых. Она быстро отнесла пиво, вернулась к бару, схватила стакан и направилась к столику в глубине зала.
Это была не совсем улыбка, которую он ей подарил, когда она поставила перед ним стакан, но она заметила легкое движение его губ, как будто он испытывал искушение усмехнуться. Это вызвало у нее странное ощущение под ребрами, как будто тысячи бабочек взлетели.
— Ты запомнила мои предпочтения в выпивке.
— Это было не так уж сложно. Ты был здесь прошлой ночью. Неужели она оставила свои легкие рядом с Маком? Почему ей было трудно дышать?
— Джимми извинился.
Наклонившись к ней, он слегка склонил голову набок, как это делали многие посетители, так что ухо было обращено в ее сторону. Как обычно, таверна была переполнена, почти не было свободного места. Из-за какофонии всевозможных разговоров, смеха, скрипа стульев, ударов кулаков по столам было трудно уловить все слова, когда кто-то говорил. Она часто прибегала к одному и тому же маневру.