Соблазненная дьяволом
Шрифт:
Особенно если на замок напали или в нем вспыхнул пожар.
Оказалось, что единственный, кто подвергся нападению, был долговязый парень, которого, схватив за ярко-желтые волосы, тащили по холлу. И тащил его Сайлас Доккетт, егерь дяди. Мальчишка обхватил тощими руками его мясистое запястье, чтобы голове не было так больно. Каблуки его башмаков выбивали отчаянный ритм по гладкому мраморному полу, а горло издавало непрекращающийся вой, изредка перемежавшийся сердитым потоком брани, который ставил под сомнение воспитание
Шокированный увиденной жестокостью, Йен поспешил за ними следом.
— Ты что, с ума сошел? Какого черта? Ты что делаешь? — обратился он к Доккетту.
— Пакет для хозяина, — с подчеркнутой медлительностью ответил тот, не сбавляя шага.
К тому времени, когда егерь добрался до кабинета графа, следом за ним выстроилась целая процессия любопытных, во главе которой шел Йен, несколько слуг, что посмелее, мать Эммы с сестрами шла в середине, а замыкал шествие немного ошеломленный отец Эммы. Доккетт не ждал, пока суетливый лакей, стоявший у дверей, объявит о его приходе. Он просто распахнул свободной рукой дверь, затащил мальчишку в кабинет и бросил на бесценный обюссонский ковер.
Мальчишка встал на колени, бросив на Доккетта полный ненависти взгляд, и выругался с таким сильным шотландским акцентом, что большинство ругательств, к счастью, было невозможно разобрать.
Не успел он встать на ноги, как егерь ударил его кулаком в лицо. Мальчишка снова упал на колени, и по быстро опухающему подбородку потекла свежая струйка крови.
— Придержи свой проклятый язык, парень, не то, клянусь, я его отрежу.
— Довольно, — сердито оборвал его Йен и поспешил встать между егерем и его жертвой.
Ему никогда не нравился этот человек. После преждевременной смерти прежнего егеря граф притащил с собой из Лондона Доккетта. Йен подозревал, что дядя вырвал гигантского обитателя Ист-Энда из недр лондонских трущоб из-за тех качеств, которые Йен больше всего презирал в нем: грубая сила, абсолютная преданность тому, кто платит ему деньги, и садистская склонность к жестокости. От левого глаза до верхней губы лицо этого человека рассекал ужасный шрам, деформировавший рот, и поэтому казалось, что он постоянно рычит.
Доккетт подарил Йену взгляд, который не оставлял сомнения в том, что он будет рад поколотить и его тоже, если граф позволит. Но Йен хладнокровно стоял на месте, и егерю пришлось отступить.
Граф поднялся се своего стула, пристально рассматривая мальчишку через стол, словно это был кусок овечьего дерьма, который кто-то соскреб со своего башмака.
— И кто этот крепкий молодой человек?
— Я обнаружил его притаившимся за голубятней, милорд, — пояснил Доккетт. — Твердит, что у него есть весточка от Синклера.
— Ох, Господи! — воскликнула миссис Марлоу, прижав руку к колышущейся груди. — Он принес новости о моей девочке!
Она покачнулась, побелев как простыня.
— Ладно, хватит тут сидеть и пачкать кровью мой ковер, парень, — заявил граф. — Если у тебя есть что сказать, давай говори.
Йен отступил назад, и мальчишка, пошатываясь, встал на ноги, демонстрируя изрядно потрепанную одежду. По-прежнему метая искры в сторону егеря, тыльной стороной ладони он вытер кровь в уголке рта и из внутреннего кармана курточки достал свернутую в трубочку и немного помятую бумагу.
Граф протянул руку через стол и двумя пальцами взял у мальчишки послание, скривив от отвращения губы. Пока он не спеша отыскал в хозяйственной книге свои очки в стальной оправе и водрузил их на нос, мистер Марлоу положил на плечо жены дрожащую руку.
Пожелтевшим ногтем граф подцепил и снял кожаный шнурок, которым было перевязано послание.
— Ну что ж, посмотрим, сколько с таким трудом заработанного мною золота этот нахальный парень хочет заполучить на этот раз, — с непристойным весельем заявил граф, разворачивая бумагу.
Даже находясь на своем месте, Йен узнал неаккуратный торопливый почерк. Он довольно часто видел его во время выполнения школьных заданий и в записках, адресованных ему, многие из которых содержали шутки личного характера и талантливые небольшие наброски одноклассников, которые должны были его рассмешить.
Пока граф читал послание, в комнате стояла тишина. Прислуга, опустив глаза, смотрела в пол, благодарная, что никто здесь не вспомнил о ней и не приказал возвращаться к своим обязанностям. Мисс Марлоу очнулась от своего полуобморочного состояния и встала со стула, прижимая к дрожащим губам кружевной носовой платок. Сестры Эммы сбились в робкую кучку, на их бледной коже веснушки стали еще заметнее.
— Так что там, милорд? — не вынес томительного ожидания Йен. — Сколько он требует за ее возвращение?
Его дядя медленно поднял голову. Из его горла вырвался хриплый звук. На долю секунды Йену даже показалось, что это было рыдание. Потом звук повторился, и у Йена похолодело все внутри.
Его дядя смеялся.
Все задохнулись от изумления, когда граф рухнул на свой стул, его впалые щеки провалились еще сильнее.
— Что это значит? — Йен невольно сделал шаг к столу. — Неужели его требования столь безумны?
— Должен сказать, что нет, — ответил граф. — Они абсолютно разумны. Для сумасшедшего! — Сжав послание в кулаке, он постучал по столу и, хрипло дыша, разразился новым приступом смеха. — Значит, парень считает, что достаточно умен, чтобы перехитрить меня, да? Ну что ж, а мы посмотрим!