Соблазненная во тьме

Робертс Дженнифер

В глаза Калебу бросилась анальная пробка, сидящая все еще внутри нее, своим видом закружив его в череде эмоций, не последнее место в которой занимала похоть. Подавшись вперед, он обхватил Ливви за ноги, чтобы сохранять ее в согнутом положении. Рискнув посмотреть на нее, он увидел ужас, плещущийся в ее глазах, пока она старалась оставаться совершенно неподвижной.

Он опустил руку, и прижал ладонь к пробке. Застонав, Ливви закрыла глаза, но не сделала ни одной попытки его остановить. Калеб понимал, что было жестоко держать ее в такой

позиции, но его ярость и похоть не позволяли ему действовать нежно.

Пальцы Калеба прочертили круг вокруг ануса Ливви, растянутого пробкой.

– Как насчет этого, Котенок? Тебе нравится? Может, пригласить кого-нибудь снизу, чтобы за нами понаблюдали?

Ливви закрыла глаза, и, хныкнув, отвернулась.

– Посмотри на меня, - сказал он и мягко потянул за пробку, пока она не подчинилась.

– Хочешь, чтобы я это вытащил?

– Да, Хозяин, - заскулила она.

Слезы продолжали течь по ее вискам.

– Ааа! Теперь, значит, Хозяин, так?
– поддразнил он,

– Ты становишься намного послушнее, если в твою попку что-нибудь вставить.

Он снова потянул.

– Пожалуйста, не надо! Я сделала это только потому, что ты так сказал!
– рыдала она.

– Тихо! Не советую меня провоцировать, - сказал он.

Его тело трясло от ярости.

Ты пугаешь ее, идиот. Тебе не добраться до нее таким способом.

Калеб знал, что эти слова произносились голосом разума, но он казалось, ничего не мог с собой поделать. Его пальцы чертили круги по кромке пробки снова и снова, пока он не почувствовал, как бедра Ливви задвигались сами собой.

– Скажи, что тебе это нравится, - произнес он.

Его голос был пропитан похотью.

– Мне это нравится, - прошептала она.

Калеб продолжил свои нежные, но садистские изучения. Он видел, как лицо Ливви становилось мокрым от слез, а зубы вгрызались в нижнюю губу. Она испытывала удовольствие, но вместе с тем - стыд. Это чувство было слишком хорошо знакомо Калебу.

Неспешно, он надавил на ее мышцы и потянул пробку наружу. Он хотел ее вытащить. Он хотел, чтобы из ее тела, а из его сознания исчезли свидетельства последних двадцати четырех часов.

– Расслабься, - бросил он, почувствовав, как она сжалась.

– Выталкивай пробку, - приказал он.

– Я не могу, - продолжала рыдать Ливви.

– Выталкивай, сейчас же!
– сказал он и шлепнул ее по задранной попе.

Это был не совсем шлепок, но он возымел свое действие. Закрыв глаза, Ливви стала выталкивать пробку в то же самое время, как Калеб обхватил ее пальцами, чтобы ослабить сопротивление ее мышц. Медленно, он двигал пробкой из стороны в сторону, параллельно попыткам Ливви, и, наконец, извлек ее.

– Ой!
– вскрикнула Ливви.

Пока Калеб избавлялся от игрушки, она повернулась на бок и плача уткнулась в покрывало.

Изнывая от желания продолжить, он поспешно вернулся в комнату. Ему нужно было сделать

ее своей.

Слегка приподняв Ливви с кровати, он повернул ее к себе. Но когда она не стала сопротивляться, его сердце кольнуло.

Полегче, Калеб. Не сломай ее. Завоюй ее.

Обняв Ливви руками, он притянул ее к себе. Ему нужно, чтобы она была рядом. Она дрожала в его объятиях, сотрясаясь всем телом от бесконечных рыданий. Калеб уткнулся носом в ее шею и крепко закрыл глаза.

– Прости, - сказал он,

– Я знаю. Знаю, что ты сделала это только потому, что я тебе так сказал.

Ливви резко вздохнула и заерзала в его руках, пытаясь повернуться, но Калеб держал ее на месте. Ему нужно было сказать ей важные слова, которые он сможет произнести только с закрытыми глазами, прижавшись к ее телу. Этои был его метод.

Он во многом признавался ей именно во тьме. Он шептал ей о своих секретах, даже когда она спала, и, притягивая ее ближе, фантазировал обо всем том, чего хотел, понимая несбыточность этих грез. В такие моменты он находил в своем сердце потайные места. Но ему надоело фантазировать. Он хотел, чтобы его желания воплотились в реальность.

– Я больной на голову, Ливви. Я это знаю. И знаю, что я неправ, - прошептал он, и прижал ее еще крепче.

Она застыла в его руках.

– Мне казалось, будто у меня не было выбора. Фелипе следил за нами, с тех пор, как мы появились здесь. У него повсюду камеры, - продолжил он.

Ливви охнула.

– Но у меня был выбор. Я мог послать его нахрен. Я мог убить его прямо на месте... но я этого не сделал. Рафик скоро будет здесь и... мне нужно было оттолкнуть тебя. Мне нужно было напомнить самому себе, что я не смогу быть с тобой.

Калеб почувствовал, как его горло сдавило, а по телу начал расползаться жар от стыда. Он был неопытным в вопросах самовыражения, но сейчас шлюзы были открыты и он ничего не мог поделать, кроме как крепко прижиматься к Ливви, разрушая преграды.

– Я прожил ужасную жизнь. Я делал жуткие, отвратительные вещи. Но ты должна знать, что я ни о чем не жалею. Я никогда не убивал тех, кто этого не заслужил. И шрамы на моей спине - самое малое, через что мне пришлось пройти. Но я остался жив только благодаря Рафику.

– Нет, Калеб, - хныкнула Ливви.

Калеб снова сжал ее, слишком сильно. И ослабил свою хватку, когда Ливви заскулила, но он не мог отпустить ее полностью.

– Я не знаю, как объяснить. Я не знаю, как выразить тебе, насколько я ему обязан. Я обязан ему всем! Но, да поможет мне Бог - я не могу...

Он не мог сказать этого. Он не мог сказать ей, как много она стала значить для него. Ведь она могла уничтожить его своим отказом. И если она притворялась в своих чувствах к нему - если он повелся на ее блажь, в попытке освободиться... Он не знал, что будет делать. Он мог сделать ей очень больно.